Читать онлайн Арина Моралес - Автостопом по памяти

– Со мной что-то не так, доктор!

Я ощущала себя потерянной в этом мире, словно звезда, которую затмили более яркие небесные тела. Каждый день казался борьбой с собственными демонами: страхами, сомнениями и неуверенностью. Я пыталась запрятать свои чувства глубоко внутри, надеясь, что время исцелит меня. Но с каждым днём я понимала, что это не так. Я продолжала чувствовать, будто тону в бескрайних водах своих переживаний, и мне нужна была помощь.

– Я бы предложила тебе сесть, но ты это уже сделала, – она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, наклоняет голову, – что с тобой не так по твоему мнению?

– Я теряю людей. Я сама их отпускаю. Отпускаю тех, к кому была приварена цепями. От меня уходят самые близкие. И, кажется, они это делают не по своей воле.

– А по чьей же воле они это делают? – Доктор выходит из-за своего стола и включает чайник.

– Я не знаю. Может, по моей? Я чувствую их намерение уйти, этот еле ощутимый холодок в общении и, как самый страшный человек, ставлю разумный блок там, где сердце не хочет.

– Расскажи о тех, кто ушёл? Как это происходило? – Доктор пододвигает мне чашку кофе и улыбается.

– Я попробую.

Моя первая лучшая подруга. Такая была у каждой второй. Или же каждая вторая была такой подругой, как моя Вера.

Школьная жизнь со всеми её взлётами и падениями. Раны на коленках, заклеенные пластырем и впервые разбитое сердце, которое почему-то не склеивается.

Каждое утро я ждала её у неё в прихожей, чтобы вместе идти в школу. Наш класс был крутым, мы не были супер-дружными, но и не давали своих в обиду, предпочитая обижать самостоятельно.

Мы с Верой поддерживали общение с классом ровно настолько, насколько это было необходимо для спокойного существования.

Мы не тусовались с ними в гараже (самое модное место с пивом и Ролтоном), не ходили на пикник (с тем же набором из гаража, но в лесу), и не состояли в фан-клубе Давида Алиева.

Каждая была в него влюблена, а мы с Верой не понимали порой, что же в нём такого. Да, симпатичный, спортивный, весёлый. А так же наглый, самовлюблённый и безответственный.

Мы были не такими, как все, но нам было плевать на это. Ведь пока мы были друг у друга, нам больше никто и не нужен был.

– Ты завтракала? – Спросила Вера, застёгивая туфлю.

– Нет, у меня сейчас напряжённые отношения с предками, ты же знаешь, – вздохнула я, закатив глаза, – я стараюсь быть максимально незаметной. Вот если бы в моей комнате был душ и туалет… – Мечтательно протянула я, прикрыв глаза.

– Ага, и лестница через окно, – улыбнулась подруга.

– Смекаешь!

– Серьёзно, Рора, это не нормально! Они только и делают, что обижают тебя. Больше они ничего в твоей жизни не делают!

– Это не они, а выпитая водка, – устало ответила я, помассировав переносицу.

– Они ещё пожалеют об этом, но будет поздно! Они просто потеряют тебя.

– Они даже этого не заметят, – улыбнулась я своей самой широкой улыбкой, пряча за этой улыбкой всю свою боль.

Как часто я люблю повторять самой себе: чтобы ни было на душе – улыбайся. Чем паршивее внутри, тем счастливее улыбка на лице должна быть. Притворись, что не болит и, быть может тогда, боль на самом деле утихнет.

– Идём, сейчас контрольная работа по геометрии.

– Поможешь мне?

– Посмотрим, – улыбнулась подруга.

– Привет, – к нам подошёл Алиев, – Рора, у меня к тебе разговор. Отойдём?

– Ну, давай, – я нахмурилась, но не сдержала улыбку.

– В общем, знаешь, я вчера с мамой говорил, и она спросила, кто мне нравится… Я об этом и не думал так-то, но вот она спросила, и я понял, что это ты. Ты мне нравишься, Рора! – Сбивчиво и вовсе неубедительно выпалил он, не смотря мне в глаза.

– Это для контрольной, да? – Сложив руки на груди, уточнила Вера.

– Ты мог просто попросить, – закатила глаза я, – на меня твои трюки не работают. Тем более придумай что-то другое, блин! На прошлой неделе перед проверочной работой по экономике ты рассказывал об этом же разговоре, но с бабушкой.

– Ну, – пожал он плечами, – у меня большая семья и всем интересно, кто мне нравится. Значит, мы договорились? На тройку реши и всё. На большее я и не претендую.

Потрепав меня по плечу, он ушёл, рядом тут же оказалась Вера.

– Святые воробьи, какой же идиот, – закинув сумку через плечо, сказала она, – не вздумай ему решать, пока не сделаешь для себя.

– Конечно! – Уверенно ответила я, зная, что обманывать нехорошо.

Я вовсе не состояла в фан-клубе Давида Алиева. Я его искренне любила. Именно так я называла это чувство в свои 13 лет.

Зная, что нужна ему только на контрольных я, будучи полным нулём в математике, учила темы только для того, чтобы быть ему полезной.

И ведь он мог попросить кого угодно из нашего класса, но просил именно меня.

Увы, не сразу понимается, что причиной тому была моя полная безотказность.

Я решала ему, Вера вытягивала меня. Затем я становилась ненужным атрибутом для него, Вера меня ругала и успокаивала. А потом очередная самостоятельная, проверочная, контрольная и всё по кругу. Так мы и жили 2 года.

Экзамен по русскому языку я каким-то образом смогла написать вместо него, чуть не завалив свой вариант. Мы оба получили (к моему удивлению) хорошие оценки, но почему-то именно тогда я и поняла, что меня используют.

Нет-нет, не так! Тогда я поняла, что я сама позволила себя использовать.

Вот в этот самый момент, когда нам озвучили оценки, а он не с благодарностью посмотрел на меня, а радостно поднял на руки и закружил нашу одноклассницу Кристину.

На выпускном вечере он пытался поговорить, но я танцевала с Верой.

Школа окончена, больше не будет ни контрольных, ни проверочных, ни самостоятельных. Ему больше не нужна моя помощь, а значит, и говорить нам больше не о чем.

Мы хотели с Верой поступить в один колледж, но никак не могли определиться: я хотела в туризм, она в юридический. Я в музыкальный, она на дизайнера интерьера.

– Это невозможно, – рассмеялась я, поднимая руки, – сдаюсь! Давай выберем каждая для себя.

– Мы же не потеряемся? – С неподдельной грустью в голосе, спросила Вера.

– Мы живём с тобой в соседних подъездах, – обняла её я.

– Тогда я, наверное, пойду на дизайнера.

– Ну, а я тогда на журналиста.

Мысленно я уже получала задание от шеф-редактора крупного журнала, отправлялась в журналистское путешествие на другой конец света в Африку, осела в очень дружелюбном племени и больше никогда не возвращалась в родительский дом.

Мы поступили туда, куда и хотели. Общались, гуляли, почти всё как раньше. Появились новые знакомства, но мы старались быть друг у друга несмотря ни на что.

Но было бы глупо отрицать то, что студенческая жизнь, и ещё одно пятно в моём прошлом, о котором я совсем не собираюсь говорить, изменила нас. В колледже Вера перестала быть собой. Хотя нет, даже не так. Думаю, она всегда была такой, но моё общество не давало ей раскрыться в полной мере. Поэтому правильно сказать так – в колледже она перестала быть моей Верой: она стала раскрепощённой, уверенной в себе. У неё появилась близкая подруга, с которой она начала выпивать и тусоваться по ночным клубам.

Вера не забывала обо мне, напротив, она всегда звала меня с собой. Но к такой Вере я не хотела. Вся эта ночная жизнь не для меня, поэтому я сама её отпустила.

Завела отношения с первым встречным, кто оказал мне знаки внимания. Он не нравился мне ни разу, но я отчаянно хотела заполнить пустоту внутри себя после отказа от Веры. И да, я была по-прежнему влюблена в Давида.

Но вот этот «первый встречный» дал почувствовать запах свободы, предложил жить вместе. Это мы и сделали.

Больше мы с Верой не виделись…

***

– И не общались больше? – Спросила доктор, постукивая карандашом по блокноту.

– Она поздравила меня со свадьбой, выразила сочувствие, что я её не пригласила, затем поздравила с рождением дочери.

– А что ты?

– А что я? Поблагодарила. Спустя 3 года мы безвозвратно отдалились. У неё свободная жизнь, а у меня семья.

– Ты счастлива в этой семье?

– У меня потрясающая дочь, я её очень люблю.

– Ты счастлива в этой семье? – Мягким голосом, в котором чувствовалась сила, снова задала свой вопрос доктор.

Как я и сказала, я не любила его изначально и не полюбила потом. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы «стерпелось и слюбилось», но вот прошло 4 года, нашей дочери уже 3, а мне до сих пор противен её отец.

Самое сложное было признаться самой себе, что я ошиблась. Как бы я не хотела съехать от родителей в тот момент – свадьба была наихудшим вариантом.

Взяв на руки дочь, я поняла, что очень люблю маму. Да, она не идеальна (а как мать порой была просто отвратительна), да, она часто и много пьёт, но никто так и не отменил того факта, что она моя мама. Она сквозь муки боли привела меня в эту жизнь. Она не защитила меня от опасности, но позволила сделать это самой.

Я сидела дома с ребёнком, пока Павел учился. Вечером он приходил домой, и мы шли гулять в парк. Мы были примерной семьёй для окружающих. И никто даже и не замечал, как меня передёргивает от его прикосновений. Что говорить о посторонних – не замечал и он сам.

Маме я, конечно, ничего не говорила. Всё равно бы не поняла, обиделась. Она же так и не поняла, как сильно на меня влияли их постоянные пьянки.

– Чем занималась? – Придя домой, спросил Павел.

– Лежала, смотрела фильмы, играла с Маргошей.

– Пошли ужинать, я устал.

– Я ничего не готовила. Там в морозилке пельмени – свари. Я тоже буду.

– Ты не могла сварить? – Недовольно спросил он.

– Могла, но я лежала, смотрела фильмы и играла с Маргошей.

А ещё я старалась быть ужасной женой. Порой мне становилось его даже жалко, но это длилось недолго, после завтрака отпускало.

Я часто уезжала к маме в гости, чтобы она поиграла с внучкой. Когда Маргоша была с ней – мама не пила. У меня снова была моя мама, как в далёком детстве. Я была счастлива. К моему сожалению, мне всегда приходилось возвращаться домой.

– Оставь Маргошу у меня, – сказала мама как-то вечером, – вы молодые, отдохнёте.

– Мне это не нужно! – Резко оборвала её я.

– Всем нужно, а тебе нет, – смеялась она.

Не могла же я сказать, что не сплю с мужем уже 2 года?! Тогда бы пришлось многое объяснять. А я пока не была к этому готова.

***

– Ты вышла замуж по глупости, с этим мы разобрались, но почему ты не ушла от него, когда полностью это признала?

– А куда бы я ушла? У меня ни работы, ни квартиры. Вернуться в родительский дом вместе с ребёнком? Я не хочу.

– А что с работой?

– Я закончил журфак, но мне не нравится эта работа. Я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься в жизни.

– Аврора, винишь ли ты родителей в том, что несчастна?

– Не полностью… Но я совру, если скажу, что их вины нет.

– Вот смотрю я на тебя и понимаю, что ты сама ничего не понимаешь. Вот ты поступаешь в ВУЗ, учишься непонятно зачем, хотя учиться там не хочешь… Кстати, когда ты поняла, что не хочешь быть журналистом?

– На втором курсе, – тихо ответила я.

– Вот, – вздохнула доктор, – учишься, чтобы работать непонятно зачем там, где работать не хочешь, чтобы заработать деньги, на которые будешь жить так, как жить тебе не хочется. Ищешь счастья там, где его нет, а винишь других в том, что не счастлива.

– Но они жили так, что я… Эти обстоятельства… Они просто… – Глотая воздух, пыталась объяснить я.