– Как?
– Очень просто. Вы их просто подписываете или платите огромную неустойку. – Сан Хён посмотрел на Пак Ли Чана. В его глазах был вопрос.
– Сан Хён не смотрите на меня так. Вы все сейчас на пике популярности. Мы продлеваем с вами контракты на год, с перерывом на один месяц. Это будет время ваших отпусков. У вас практически готов новый альбом плюс коллаборация с группой Ais Two. Поэтому следующий год вы откатаете тур, потом пойдёте в армию, а после этого мы рассмотрим расторжения. Но сейчас нет. На следующей неделе вы летите в Японию. Приедете, продлите контракт, без лишних возражений. Все свободны. – Ребята вышли из офиса. – Хённи я же говорил, что они не позволят.
– А что мне делать Ли Вон?
– Во время отпуска лети в Нью-Йорк. Папа договорится. Тебя будут ждать. – Да… спасибо дружище.
– Да не за что, больно видеть, как ты мучаешься. Я помню про наш договор, никто ничего не узнает. А после операции там видно будет. Прилетишь. Уже оклемаешься. – Неделя прошла быстро. Тур по Японии казался Сан Хёну бесконечным. Города мелькали друг за другом. Последний концерт, последний поклон.
– Ура ребята! – Чан, прыгал от радости. – Ура! Завтра домой, а там и отпуск. Сан Хён грустно смотрел на всех. Ни он, ни они ещё не знали, как повернётся их жизнь совсем скоро.
Чан с вечера звонил Сан Хёну. В телефоне были лишь длинные гудки.
– «Да что он там, упился, что-ли после отпуска? Первая репетиция, а его всё нет». Всего четыре дня назад, Сан Хён делал стрим с отдыха, где проводил свой отпуск. Да и утром только он его видел.
– Джун! Джун слушай, Сан Хён не берет трубку. Он сорвет нам всю программу. Нам ведь выезжать в тур. Если мы не сделаем её, то с чем поедем? У него все ведущие партии в этом альбоме!
– Сан Хён? Он слишком обязательный. Чан что-то не так. У него, последнее время появился свой директор, в связи с его сольником. Надо позвонить ему. Алло! Господин Бон Хва. Где Хён? Да, да хорошо. Мы ждём.
В воздухе повисла пауза. За окном прожужжал мотоцикл. Через пару минут дверь открылась.
– Всем привет. Я поесть притащил. – довольный Бобби вошёл в репетиционный зал с целым пакетом рамёна.
– Чего такие, кислые? Или из отпуска влом возвращаться? – Бобби загорел и стал похож на маленького, узкоглазого негра.
– Бобби, Сан Хён пропал.
– Как пропал?
– Он не берёт трубку. Не отвечает на звонки и не перезванивает сам.
– Так поехали к нему.
– Да к нему уже поехал его директор.
– Бон Хва?
– Ага. Он самый.
– Какой-то он мутный, этот Бон Хва. – Постепенно подтянулись и все остальные. Не было только Сан Хёна.
– Ребята нам этот тур важен как никогда. – Мин Хён зевнул.
– Давайте пока начнем. Сейчас придет хореограф. Я всё же думаю, что Сан Хён скоро приедет. Вы же знаете, как плохо он переносит смену часовых поясов. Дрыхнет, небось.
– Ладно. Чан! Давай ты пока партии Хёна отработаешь, а то мы тут просто не сделаем всё. У вас же одинаковые тембры.
– Угу.
Репетиция шла полным ходом, когда у Джуна зазвонил телефон.
– Алло! Господин Бон Хва? Что?.. – Джун медленно сполз по стенке.
– Нет… Нет… Хённи… – простонал Джун, слезы покатились градом. Джун весь трясся. – Этого не может быть… Хённи, Хённи как же… – Все участники Startus обступили Джуна.
– Джун что с Хённи? Что? – у Чана затряслись руки.
– Хёна… Хённи… – захлебываясь слезами шептал Джун. – Его больше нет…
– Как Джун? Что ты такое говоришь?! – Воцарилась зловещая тишина, которую перебивали несколько плачущих голосов. Они будто осиротели в один миг.
