– Я понял, это ужасно всё – он замолчал. Лина смотрела на монитор, к которому он был подключён, капельница медленно капала. К Хёну постепенно возвращалось сознание и понимание произошедшего.
– Лина, могу ли я Вас попросить?
– Я Вас внимательно слушаю.
– У меня есть в Японии у моего знакомого документы на имя Вильяма Фокса – Я понимаю, Вы готовились заранее к этому. Вам нужно привезти эти документы?
– Да. Вместе ними есть карточка, там очень большая сумма. Возьмите оттуда, сколько Вам будет нужно. Пароль от неё – номер паспорта, который там есть.
– Хорошо. Я всё сделаю.
– Это Вас не напрягает?
– Нет. Не беспокойтесь об этом. Я предлагаю, вывезти Вас по этим документам в Европу. Там долечиться. И потом уже будет видно, что делать дальше. Вы ведь именно этого хотите?
– Вероятно.
– Сейчас спите.
– Лина.
– Да
– Если Вам не сложно, останьтесь со мной, пожалуйста, ненадолго. Если я Вас не затрудню этим.
– Хорошо, я побуду с Вами. – Лина улыбнулась. – Сан Хён спите, я тут, я, никуда не уйду обещаю Вам. – Айдол вздохнул. В голове шумело, но рядом была Лина. Вот ведь какая штука жизнь. Он для всех умер, а для неё нет. И при таких неординарных обстоятельствах, та, о которой он так вздыхал долгие годы, оказалась сейчас рядом. Тут. Держала его за руку. Хён чувствовал, её присутствие и ему хотелось быть, жить, дышать. Всё ради неё. Он начинал осознавать, что потерял всё. Просто вообще всё. В обмен на то, что сейчас с ним происходило.
– «Безумие. Чушь. Ситуация совершенно не соответствующая реальности. А может я действительно умер и это уже, какой то посмертный бред, мучения души или моё путешествие прямиком в рай, а может в преисподнюю… О нет. Рай в виде больничной палаты с капельницами и трубками. Тогда, наверное, преисподняя. Тоже вряд ли. Вряд ли в преисподней меня будут лечить и ухаживать. Значит я всё-таки живой. А как же мама, коллеги-друзья ребята, мои согрупники? Я для них для всех умер, они меня похоронили? О кошмар какой. А продюсеры? Они теперь не смогут надо мной издеваться? Или смогут? А если кто-то из врачей сдаст меня им? Боже… Что будет дальше. Теперь я никто. Я не айдол. Все плачут по мне. Я причинил столько горя миллионом своих поклонников и родным и близким людям… О нет. Видимо я сам уже дьявол. Или кто ещё?…» – такие мысли наполняли сознание Сан Хёна. – «А как же тогда Лина тут оказалась? Как она узнала о том, что я сделал с собой? Почему не отказывает мне в помощи? Почему не задаёт лишних вопросов? А если я у кого-то в плену, в рабстве. Ооо. Чушь какая».
Он открыл глаза, был поздний вечер. Лины не было рядом. Он вздохнул. Видимо ему это всё приснилось. В палату зашла медсестра.
– О, Вы проснулись?
– Да. Я долго спал?
– Практически двое суток.
– А где…?
– Молодая Госпожа?
– Да.
– Она приедет. Она просила передать Вам это – медсестра протянула Сан Хёну сверток.
– Что это?
– Я не знаю. Он опечатан. Мне не велено было смотреть.
– Разверните, пожалуйста. – Медсестра помогла ему. В свертке оказались его новые документы и банковская карточка.
– Ого! Лина… Откуда она так быстро смогла достать их? Кто же я теперь? Ещё пару таких мыслей и мне не терапия, а психиатр понадобится… – От размышлений его отвлекла медсестра.
– Господин я могу передать Госпоже, что Вы проснулись?
– Да, если можно.
– Она скоро приедет к Вам.
– Ночью?
– Как получится. Вам легче?
– Да.
– Вы сможете поговорить со следователем?
