26 ноября Вечер.
Всё не однозначно. Вчерашний отдых отказался в интернете. Все наши шалости с мороженым теперь обсуждает пол страны. За что Вы так с нами? Мы не имеем право на личное пространство.
Январь
То Кан набирает новую группу самостоятельно. Сегодня мы были у Трейни. Мы хотя бы под крылом Пак Ли Чана. Тут защиты от То Кана у ребят не будет. Эти дети даже не подозревают куда они попали. На репетиции двое мальчиков подходили ко мне и к Чану. Пожаловались, что им постоянно твердят, что они толстые. Они запуганы. То Кан постоянно третирует их. У этих ребят очень жесткие хореографы и директор. Их могут ударить по любому поводу. Они пока ещё не дебютировали, но один из них уже пытался свести счёты с жизнью. Многих из них практически не кормят. Чтобы похудели. Они толстые? Вы серьезно? Мальчишки рассказали, что им вызывают скорые, потому что они периодически падают в голодные обмороки. Эти все жертвы ради известности. Уже к дебюту, таким темпом они будут больными. Одному из них, принудительно сделали пластику лица. Да. Мы не вольны даже это решить сами. И теперь парень должен компании баснословную сумму денег. Всё что мы могли – это выслушать их и сочувствовать им. Мы не в лучшем положении.
5 февраля
Не выходят из головы Трейни, у которых мы были. Не понимаю, зачем так издеваться над ними. Глядя на них, у меня самого пришла в голову мысль, а что бы было, если бы мы не дебютировали. Ведь мы ничего кроме этого не умеем. Если тебя после стажировки так и не берут в коллектив, то ты человек с изломанной жизнью. У тебя за спиной много лет тяжёлой работы, долг перед компанией, за то, что они вложили в тебя во время стажерства. А кто ты после этого, если тебя не приняли фанаты? Нам повезло с Пак Ли Чаном. Он делает для нас всё. Всё, что у нас сейчас есть – это для нас сделал он. Мы не на улице. Нас знают. Нас любят. Нас ждут.
Лина перелистывала лист за листом. На каждой странице была боль и разочарование этой красивой жизнью. Ведь каждый день ребят выставляли напоказ, не спрашивая их об этом. Снимали их то исподтишка, то в наглую на прямую. Снимали их заплаканными, больными, весёлыми, заставляли делать из себя клоунов. Ребята не могли жить жизнью простых людей. Они проводили трансляции в любом виде. Поклонники писали им комментарии. И порой это было так мерзко, что сердце сжималось от того, в каком диком напряжении находятся эти загнанные в рамки контракта, мальчики. Однажды им устроили онлайн встречи с фанатами. Смысл был в том, что за эти встречи, поклонники платили огромные деньги. И ребята должны были эти деньги отработать. В чём же заключалась эта отработка? Айдолы должны пообщаться тет-а-тет с теми фанатами, которые купили себе минуту общения с ними. Но порой попадались, жесткие неадекваты. Они просили своих айдолов мяукать, хрюкать, признаваться себе в любви, обещать жениться на них или смотреть на какие-то странные фанатские выходки. И мемберы не могли отказать в этом поклонникам, а иначе их штрафовали и унижали. Лина работала концертным директором айдол группы. Она знала про тех, кто снимает их на всех мероприятиях. Но в их агентстве личное пространство артиста было неприкосновенным. И когда её айдолы жаловались ей на усталость – Лина старалась помочь им скрыться от посторонних глаз даже на людях. У Startus была совершенно другая ситуация. Их не то, что не скрывали, их заставляли в любом виде, любое время дня и ночи находиться под прицелами видеокамер. Они должны были постоянно транслировать своим поклонникам то, что хотело их агентство, они вели себя так, как того требовало их окружение, шутили так, как хотели продюсеры. Ели то, что требовали пиарщики. Носили то, за что им платили рекламодатели. Ведь невербальная реклама, зачастую работает даже лучше назойливой, специальной. Им самим не оставалось на себя вообще ничего. Они были истощены до предела, чужим вниманием. Они благодарили поклонников, а в душе мечтали просто о чём-то простом.
