– О нет… Госпожа Муна это нельзя.
– Он тебя так любил… я много слышала о тебе хорошего… – Муна замолчала. По её лицу текли слёзы.
– Ты не проводила его…, его хоронили в закрытом гробу… он был изуродован. Кто так издевался над моим мальчиком…
– Я была в морге… я его видела. Это всё ужасно…
– Лина он убил себя, не выдержал, чьих-то издевательств. Пусть на небесах он больше не чувствует этих мучений… – Муна снова заплакала. Лина дала ей стакан воды.
– Я не верю в то, что он сам.
– Я тоже, но говорят, что сам. Кто бы мне хоть правду то сказал.
– Нужно добиваться этой правды вместе. Я, так же как и Вы не могу с этим смириться.
– Нельзя тревожить душу. Он ведь мучается там, наверное, от этого. Лина не знала, как реагировать на такое. То, что Хённи сейчас не мучается – это она знала абсолютно точно. Но тут его мама, которую ей приходится так мерзко обманывать.
– Нет, ему хорошо сейчас, я это чувствую.
– Как Вы общались Лина?
– Довольно близко. Скорее были очень близкими друзьями.
– Но он Вас любил.
– И я его. Но наши профессии не позволяли нам отношения.
– Лина Вы знаете, кто с ним это сделал?
– Думаю что да. – Муна всё плакала.
– О…я не смогу, не смогу ходить в полицию.
– Я сделаю всё сама.
– А что от меня нужно?
– Доверенность и заявление.
– Хорошо. Если это нужно…. Лина провела целый день с Муной. Она показывала Лине, фотографии маленького Хёна, его одежду, комнату. Они ездили в его дом. Там всё было совершенно не тронуто. Казалось, что сейчас хозяин вернётся сюда.
– Я не могу продать этот дом. Но и содержать мне его очень трудно. Лина вытащила конверт.
– Я знаю, что с его уходом у Вас возникли финансовые проблемы.
– Да, у меня есть дети, но они все разъехались. У них своя жизнь.
– А Вы?
– А я живу одна. Вот теперь Фуа со мной.
– Какой милый. – Фуа прыгнул к Лине на руки. Он почувствовал от неё запах её хозяина и жалобно замяукал.
– Вот он тоже тоскует. – Фуа свернулся клубочком у Лины на коленях.
– Смотри-ка?! Он тебя как полюбил.
– Госпожа Ли Муна, я вам оставлю вот этот конверт. Я буду помогать Вам в оплате счетов за этот дом.
– Ну что ты Лина! Мне неудобно.
– Удобно. Я могу себе это позволить. И ещё. Каждый месяц я буду пересылать Вам сумму денег на жизнь. Не отказываетесь, прошу Вас! Я не могу восполнить такую утрату. Так пусть хоть в финансах, Вы не будете нуждаться не в чём.
– Лина, но ведь ты выйдешь замуж. У тебя будет семья.
– Это сейчас не имеет никакого значения. Вы так добры ко мне. Я не могу остаться черствой к Вашей доброте и теплу. Я буду приезжать к Вам.
– А где ты живешь?
– Я? В Амстердаме.
– Да… далеко… и наверное добираться оттуда трудно.
– Ну, практически полсуток на самолёте. – Фуа начал карабкаться Лине на шею.
– Ты смотри. Он видимо хочет ехать с тобой. Мне тяжело с этим котом. Он всегда был дикий немного и слушался только Хёна. Он ни к кому не шёл. А вот к тебе идёт. Может, возьмёшь его?
– А как же Вы?
– А я сама. Я привыкла одна. Возьми его. Он уже выбрал тебя сам. Если кошки кого-то выбирают, то они должны жить с тем, кого полюбили. Знаешь, Хённи взял его из приюта. Вырастил, вылечил. У них была, какая-то сумасшедшая связь. И когда его нашли, он сидел около его тела и облизывал его, пока его не унесли. А потом он пропал. Пришел весь избитый. Я его лечила, но он не давался. Не ел, не пил. Я думала, что он уйдёт за Хёном. А тут вот ожил. Но перестал к себе подпускать. – Фуа тихо замурлыкал у Лины на шее. Он явно не собирался слезать с рук у девушки. Животное чувствовало, что его хозяин жив.
