Ребенок! Подумать только!
И где были ее глаза? Почему она не догадалась раньше?
Айна злилась на себя, на мать и на весь мир. Злилась и шла все быстрее, яростно пиная мусор под ногами, пока не уперлась в запертые ворота.
Ну конечно. Уже слишком поздно, чтобы держать их открытыми. Могла бы и догадаться.
– Хэй, Айна! Ты куда это на ночь глядя? – Из узкого окна Воротной башни высунулся Кнут. – Или тебе не терпится попасть в лапы к бродячим разбойникам?
Айна сердито дернула плечом. Какие разбойники в этих краях? Разве что полудикие псы, которые ошиваются близ деревни. Кнуту она ничего не ответила и хотела уже развернуться, чтобы пойти к лестнице на стену и хоть там посидеть в тишине и одиночестве, но стражник, коротко усмехнувшись, добавил:
– Иди сюда, Щепочка. Вкусным угощу!
Айна давно вышла из возраста, когда ее можно было подманить на пряник. Она бы фыркнула на предложение стражника, но обижать парня ей не хотелось. Помнила, как тот заступился за нее на кухне в день приезда Рина, и потому со вздохом толкнула дверь, ведущую в башню.
Внутри было совсем темно: Кнут сидел на сторожевой площадке башни без огня, чтобы лучше видеть в сумерках, которые опускались на землю. Стража в замке имелась исключительно для порядка, лишь бы окрестные не думали, будто могут шляться туда-сюда. Ну и на ночь ворота неизменно закрывали. На всякий случай, от лихих людей, которых в этой захолустной стороне Северного удела было не так уж много. Однако Кнут и его товарищ свою службу несли честно – всегда зорко смотрели по сторонам.
Поднявшись на площадку, Айна легла грудью на каменный подоконник и выглянула наружу. Свежий вечерний ветер принес запахи трав и ночных цветов, пьянящие, пронзительные, зовущие вдыхать полной грудью. Где-то далеко заухал филин, с шорохом пронеслась мимо летучая мышь.
– Держи. – Кнут возник рядом и сунул ей в руки большой кусок клубничного пирога. Пирог пах вкусно. Очень вкусно. Позабыв о своих прежних мыслях, Айна вцепилась в него, забрызгав старую серую рубаху соком ягод, которыми было щедро сдобрено угощение. – Это я у Саны стащил. Она для своих пекла.
Обычно Айне тоже перепадали угощения с кухни, не предназначенные для всех подряд, но не в этот раз. Она сделала еще один знатный укус и попыталась вернуть пирог Кнуту. Тот лишь отмахнулся, мол, доедай сама.
– Жаль, что свадебка господская не в нашем замке, – сказал стражник, потягиваясь на своем высоком деревянном стуле, с которого ему было далеко видно все сверху. – Вот бы тогда досталось нам разных лакомых кусочков! Когда хозяева празднуют, на кухне завсегда можно поживиться чем-нибудь этаким.
Айна хмыкнула. Если бы свадьба была здесь, все было бы совсем иначе. И Рин бы не уехал так скоро, и разных артистов пригласили бы полный двор… Ну да что теперь об этом.
– В город охота, – с грустью в голосе обронил вдруг Кнут. – Давненько я не гулял по рынку да по разным трактирам! Вот уж где веселуха! Там оно, конечно, платить за все надо, зато и ждать милостей не приходится: сам берешь, чего хочется. Но пока господа не вернутся, старый Ерш меня точно не отпустит.
Айна слушала одно, а думала о другом.
Город.
Место, куда можно прийти и отыскать то, что нужно.
В городе много людей и много путей. Нужно только найти в себе решимость уйти из замка. Уйти одной. Потому что помощи ждать не от кого.
Она смотрела вдаль, за горизонт, и мысленно складывала вещи в старый заплечный мешок отца, который лежал на дне сундука у ее кровати.
