– Это неудивительно, – вздохнула мама. – Я знаю, когда применяешь эту силу, все чувства отключаются. Остается только разум. Шани… сестра рассказывала.
– И это так – всегда?
– Ты просто не умеешь себя контролировать. Все выплеснула, вот тебе и плохо стало.
– А сейчас станет еще хуже, – пообещал отец. – Вы с Корсом через два дня уезжаете.
– Папа?!
Отец тряхнул головой.
– Да, Шани. Выбора у нас нет.
– Но почему?!
– Все-то ты продумала. Риана на дне, ее братики друг друга прирезали, только одного не просчитала. Ты выплеснула силу. Сразу нас не найдут, но спустя какое-то время… уж поверь, такой всплеск никто не пропустит.
Я замотала головой.
– Пап… но кто?
– Храм, к примеру. Хочешь всю оставшуюся жизнь молиться?
Я замотала головой. Нет, не хочу. Но…
– Или хочешь поглядеть в глаза Миху?
А вот этого я не хотела – втройне.
Глядеть в любимые глаза и знать, что я убийца…
Вины я за собой, кстати, не чувствовала. Оправдываться… да, я пыталась объяснить, что произошло, но не винила себя. Хотя и убила. Почему?
– Потому что эти люди хотели убить тебя. Ты ударила первой – вот и все, – спокойно разъяснила мама. – Или тебе так хотелось умереть?
Мне хотелось жить. Но…
– Так просто?
– Нет, Шани. Не так и не просто. Сколько людей в такой ситуации промедлят, начнут сомневаться, пожалеют негодяев, не найдут в себе сил убить… и рано или поздно умрут. Основной закон – убей врага, пока он не убил тебя.
Я поежилась.
– Они ведь не были врагами?
– Были. И ты сама это понимаешь. Разве нет?
Я понимала.
Более того, я видела их душонки насквозь. Все их мелкие мысли, всю грязь, и не испытывала никаких угрызений совести. Но, наверное, так неправильно?
Отец покачал головой в ответ на мой вопрос.
– Что – неправильно, Шани? Что в ответ на зло мы даем подлецу возможность ударить второй раз?
– Ну…
– Ты ее не дала. Ты сберегла свою жизнь, и я хочу, чтобы ты и впредь поступала так же. Но была осторожнее.
Я вспомнила то ледяное чудовище и поежилась.
– Пап, ты хочешь, чтобы я и дальше использовала свою силу?
Отец пожал плечами:
– Не могу сказать, что буду от этого счастлив. Но волшебник уже вышел из темницы, и обратно его не загонишь. Значит, надо с этим жить, научиться пользоваться…
Пользоваться – этим? Но как?
– У меня было такое ощущение, что пользуюсь не я. Пользуются мной.
– Ты не привыкла к своей силе. Это как ярмарочный силач и воин. Там, где первый будет размахивать дубиной, второму хватит одного укола кинжалом.
– Но смогу ли я научиться?
И отец отводит глаза в сторону. Что он может мне сказать? Только правду, иного я не приму.
– Не знаю, Шани. Не знаю…
Я прикусила губу.
– Куда мне надо уехать?
– Не тебе. Вам с Корсом.
– Почему мне?
– Почему нам?!
Два негодующих вопля слились в один. Родители переглянулись.
– Потому, Шани, что дети – наше уязвимое место, – объяснил отец. – Шантажируя нас Корсом, легко заставить выдать тебя. А еще его можно похитить, убить, пытать…
Я перевела взгляд на братика.
Похитить?
Пытать? Корса?
Да разве такое вообще возможно? Это же… это надо быть даже не человеком, а полной мразью. Хуже гниды!
Отец фыркнул.
– Нет, Шани. Достаточно верить, что, мучая Корса, эти люди спасают мир от чудовища. Догадаешься, от кого?
Я медленно кивнула.
Да. От меня. И ведь они будут недалеки от истины.
– Я уверен, что ты позаботишься о брате. А мы отобьемся – и приедем к вам.
А Мих?
Сердце кольнула иголочка боли, но я не позволила ей вырасти до кинжала. Только не сейчас.
