Азар. Огонь в Ираке. Книга 1 - страница 5

Въехав в город, мне позволили приоткрыть брезент и сделать снимки. То, что я увидела, повергло меня в шок. Это вовсе не освобождённый от тирана и ликующий по этому поводу город, как нам вещали из новостей. Это обломки былой жизни, грязь, нищета и безысходность.

Окна заколочены картоном, большая часть домов основательно разрушена, повсюду осколки, тряпьё, камни и кирпичи от бывших строений. Несколько худеньких ребятишек, играющих на руинах. Несколько фигур женщин, мешковатая одежда полностью скрывала их тело и голову, а также часть лица. Открыты были только глаза. Никогда не забуду выражение этих глаз. В них горел огонь ненависти и презрения. Они смотрели на меня с укором, и мне захотелось оправдаться, спросить в ответ: «Что я вам сделала? За что вы меня ненавидите?».

Я содрогнулась под взглядами этих женщин и машинально опустила камеру, почему-то почувствовав себя виноватой и вторгшейся в чужой мир.

Это не наша страна, не наша земля, а мы ходим и свободно передвигаемся по ней, устанавливая свои порядки. Какое мы имеем на это право? Конечно, я мало что смыслю в политике, но я верю своим глазам. Здесь повсюду витает дух смерти, я ощущаю его на своей коже! Эта адская смесь запахов дыма, пыли, пота, крови… Становится очевидным, насколько мы, люди, хрупкие и беззащитные перед ликом войны. Нет здесь романтики, нет победителей. Страдают все.

Мы вернулись в штаб, когда уже начало темнеть. Солнце плавно опускалось за горные хребты, окрашивая небо в сочный багровый и оранжевый тона. Здесь совсем другое небо, нежели в Штатах. За счёт большого свободного пространства, оно казалось бесконечным! Отсутствие небоскрёбов позволяло увидеть всю красоту и величие восточного заката. Потрясающая картина!

Но впечатление омрачало горькое послевкусие от сегодняшней поездки. Я не могла уснуть, несмотря на усталость. Перед глазами вновь и вновь мелькали картины раненого города. И глаза этих женщин. Чьих-то жен, матерей, дочерей или сестёр. Мне даже сейчас кажется, что я слышу их крики…

Крики. Нет, это не галлюцинация. Я правда слышу чей-то приглушенный крик, полный отчаяния. И это женский голос. Кому-то необходима помощь!

Не раздумывая, Кетрин набросила на плечи лёгкую куртку с капюшоном, спрятала волосы, которые как огонь маячили в темноте, намереваясь привлечь к себе внимание. Она двинулась на звук, выйдя из палатки и направившись по дороге мимо других временных жилищ. На шее на шнурке болталась камера, которую Кетрин попросту забыла снять. Она медленно приближалась к источнику звука, – мычащие стоны женской боли стали громче. К ним примешивались выкрики и смешки мужчин. Постепенно в сознании Кетрин нарисовалась картина того, что ей предстоит увидеть. По спине пробежал холодок, желудок сжался от нехорошего предчувствия.

В темноте, на расстоянии метров 10, глаза различили кучку солдат. Кетрин бесшумно подошла ближе, и тут увидела всё. Она судорожно закрыла рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. В центре круга из солдат на четвереньках стояла голая женщина арабской внешности, явно местная. Её пытались насиловать сразу трое: один в рот, другой традиционным способом, третий – рукой в задний проход. Остальные солдаты весело улюлюкали и выкрикивали непристойности, подбадривая насильников. В воздухе витал крепкий запах спиртного. Ничего более омерзительного и жестокого Кетрин не видела за всю свою жизнь… Женщина уже не могла активно сопротивляться, лишь глухо рычала, как зверь, угодивший в капкан и потерявший надежду на спасение.