– Ладно, садись, – бросил водитель и осторожно спросил: – А ты уверена, что парня не нужно в больницу?
– Уверена. Я его сама в порядок приведу. Серьёзных трав нет. Так, синяки да ссадины.
Мы подъехали к моему дому. Я заплатила водителю с лихвой и потащила молодого человека в подъезд. Он был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно, и повис на мне всем своим телом. Когда мне всё же удалось затащить его в квартиру, я чуть не рухнула на пороге от усталости, но все же нашла в себе силы снять с него грязную одежду и положить его на кровать. Только тогда я отдышалась и налила себе бокал вина. Достала плитку шоколада и, посидев на подоконнике несколько минут, пошла искать обезболивающее для незнакомца. Обработав синяки и ссадины и напичкав его таблетками, я прикрыла дверь в спальню и пошла принимать душ. После, выпив пару бокалов вина, съела ровно полплитки горького шоколада и, как только прилегла на диван, сразу провалилась в глубокий сон.
Проснулась с первыми лучами солнца и, повалявшись на диване ещё минут пятнадцать, накинула халат и собрала в хвост волосы. Затем осторожно открыла дверь в спальню, подошла к мужчине, лежащему с закрытыми глазами, и потрясла его за плечо:
– Послушай, ты там, случайно, не крякнулся? Ты живой?
Молодой человек открыл глаза и прошептал:
– Пить…
Я кинулась к графину, налила стакан воды и поднесла к его губам.
– Как тебя зовут?
– Тим.
– Тимофей, что ли?
– Все зовут меня Тим.
– Послушай, Тим, тебе нельзя тут оставаться. Давай я отвезу тебя в больницу.
– Нет, – замотал он головой и посмотрел на меня испуганно. – Только не это.
– Ну почему? Со здоровьем не шутят. Тебе нужно обследоваться. Вдруг у тебя сотрясение мозга или черепно-мозговая травма?.. А может, почки отбиты?
– В больнице меня найдут и добьют.
– Тим, ты прекрасно знаешь: если хотят убить, убивают сразу. Тебя оставили в живых. Значит, просто предупредили. Что ты натворил? За что тебя избили, затолкали в джип и выкинули на стройке?
– Не знаю…
– Но такого не может быть.
– Мне нужно хорошенько подумать.
– Подумай. Только, если можно, не в моей квартире.
– Как тебя зовут?
– Рада, – сухо ответила я.
– Рада, неужели ты в таком состоянии выкинешь меня на улицу?
– Тим, что значит выкинешь? Я и так для тебя много сделала. Ещё неизвестно, сколько бы ты провалялся на стройке, пока тебя кто-нибудь нашёл. Пойми, у меня своя жизнь, а у тебя твоя. Благотворительность мне чужда. У меня нет возможности тебя выхаживать и варить тебе куриные бульончики.
– Дай зеркало, – неожиданно велел Тим и даже попробовал чуть-чуть приподняться.
– Учти, ничего хорошего ты там не увидишь, – пробурчала я и поднесла ему зеркало.
Молодой человек посмотрел на своё отражение и прошептал:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов. – Он помолчал и добавил: – Не рожа, а сплошной синяк. – Убрав зеркало, он как-то особенно, тяжело вздохнул и как ни в чём не бывало произнес:
– Радость моя, ты что-то говорила про куриный бульон. Он даёт силы. Я когда в детстве болел, мне мама постоянно бульончики варила. Вот от бульончика я бы сейчас не отказался. Только когда будешь класть в кастрюлю курицу, ты её на куски не разрезай, а клади целиком. Так навара больше получится. И пожалуйста, никаких приправ. Только курица и рис. Как в детстве…
Я задохнулась от возмущения и, захлопав длинными ресницами, пробулькала сквозь зубы:
– Тим, ну ты и хам!
