Азбука современной философии. Часть 1 - страница 4

Мой соавтор подсказывает Мне, что это – всего лишь предисловие, и его необходимо заканчивать.

В конце остановлюсь на двух коротких моментах.

Первое. Наше сотворчество, проявленное и сконцентрированное в таком материальном объекте, как книга, не требует и даже избегает гонораров. Мы с Моим соавтором солидарны в одной простой истине: невозможно искренне служить людям на возмездной, компенсируемой основе.

Второе. Запомните, что история дана для того, чтобы извлекать из неё уроки. Для тех, кто уроки извлекать не умеет или не хочет, считаю нужным добавить следующее: обижать Моего дорогого соавтора Я не позволю никому – попрошу зарубить эти слова на своих прекрасных многонациональных носах.

Вот теперь всё, друзья Мои. На этом пока закончим. Передаю слово Моему соавтору.

– Это не о нас ли сказал дорогой наш Александр Сергеевич в своей «Песне о вещем Олеге»:

Скажи, Господи, зачем Ты пугаешь людей?

– Пушкин говорил обо всём на свете, в том числе и о нас. Далее у него было сказано следующее:

И Я не пугаю, а всего лишь предупреждаю.

– Многим эта разница не видна. Пожалуйста, не надо никого пугать.

– Строгое предупреждение и даже внушение – не есть запугивание. Видишь ли, глупые пúнгвины потому и глупы, что робко прячут свои тела в утёсах, в то время как реющие буревестники, смелые и свободные, уже давным-давно постигли истинный смысл не только слов, но и явлений. Но ты ведь не о чужом страхе хотела поговорить, а о своём.

– А с чего Ты взял, что я боюсь? Чего мне бояться, Господи, когда Ты – со мной?

– Точно боишься. Ты всегда задаёшь Мне второй вопрос, когда чувствуешь страх. Он, этот вопрос, служит тебе молитвой против любых твоих страхов.

– Я не боюсь, а тревожусь. Беспокоюсь. Волнуюсь. Это более глубокие переживания, чем какой-то там примитивный, «пингвиний», страх.

– Расскажи Мне о том, что тебя тревожит.

– Меня тревожит поставленная Тобою задача. Точнее, её масштабность. А ещё точнее, контраст между огромным миром – и мной, маленьким человеком. Короче говоря, я волнуюсь вот о чём: а вдруг я не справлюсь?

– Справишься.

– Подожди, я не договорила. В мире очень много горя, боли и страданий. Люди разобщены, порабощены, мучительно одиноки и совершенно дезориентированы. Они не понимают, кто они, зачем они, кому они нужны и нужны ли вообще хоть кому-нибудь. Людей поглотила лавина всеобщего страха и вытекающей из него тотальной лжи; над ними нависла равнодушная махина научно-технического прогресса – зачастую бессмысленного, а потому беспощадного. Люди тонут в океане мировой денежной массы: одни захлёбываются в волнах богатства, а другие умирают от голода на отмелях. Человечество почти что утратило самое главное: Веру, Надежду и Любовь. Сама Земля – наша планета – грязная, израненная и больная, вздрагивает и трепещет всякий раз, когда к ней подступаются вооружённые техникой и оружием люди.

Господи, Ты хоть понимаешь, что творится в этом мире? ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЭТО ИЛИ НЕТ?!

– Понимаю.

– А если понимаешь – дай мне одно обещание.

– Обещаю.

– Больше всего я не хочу причинить людям ещё больший, ещё худший вред. Я категорически не желаю участвовать в увеличении мирового зла – ни на йоту, ни на миллиметр. Однако я понимаю, что это может произойти даже помимо моей воли. Я уже сказала, что я – всего лишь маленький человек, и по собственной слабости или по недоразумению я могу неправильно истолковать, а затем и выполнить поставленную передо мной задачу. Но, слава Богу, Господи, что у меня есть Ты! Обращаясь к Тебе, как к Моему соавтору, я прошу о следующем. Если Твоё Дело будет выполнено не полностью, или не выполнено, или даже антивыполнено, то есть вредоносно, не пускай нашу книгу к людям. И наоборот, пусть она обязательно до них дойдёт, если благо и польза нашего сотворчества будут видны, ощутимы и неоспоримы – и Тебе, и мне, и людям.