Азбука спасения. Том 31 - страница 9

Тогда девица поклялась и сказала перед всем собранием: «Клянусь Богом, Которому служил ты от юности до старости своей, что не употреблю более носилок, и мужи не понесут меня. Если же клянусь притворно, да погибнет юность моя, и если преступлю заповедь твою, да буду посрамлена перед всеми».

Блаженный отвечал: «Прежде, нежели умер я, желаю дать тебе благословение: да не отымется от дома твоего Господство до века, пока не приидет Бог разорить небо и землю».

Мы странники и пришельцы здесь, и должны искать не здешнего

Миряне, умирая, оставляют завещание, и от иноков бывает завещание; какое? – Что мы странники и пришельцы здесь, и должны искать не здешнего.

Время жатвы расслабляет тело, тяжелым делает бдение, а иной раз разленивает и к слушанию поучений. Но поелику, мы, по законоположению Апостола, должны быть, как ежедневно умирающие; умирающий же обыкновенно говорит последние свои слова, надгробные и отходные, и тем внимательными делает слушающих, то не будем лениться слушать и мы, но будем внимать тому, что говорится, как бы присутствовали при чтении завещания. – Завещание живущих плотски, как плотское, и говорить о плотском, именно, какое наследство оставляется жене, детям, братьям, сродникам, и какие еще делаются распоряжения, как обычно бывает.

В нашем же быту завещание ничего такого не заявляет, но что? – То, что мы странники и пришельцы есмы на земле и что как ничтоже внесохом в мир сей, яве, яко ниже изнести что можем (1Тим.6:7), переходя из тления в нетление, из бесчестия в славу, из смертности в бессмертие, так что не погрешил бы, кто такое завещание назвал Евангелием: поелику и Апостол признавал, что разрешитися и со Христом быти много паче лучше (Флп.1:23). И в другом месте опять: аз уже жрен бываю, и время моего отшествия наста: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох: прочее соблюдается мне венец правды, его же воздаст ми Господь в день он, праведный Судия: не точью же мне, но и всем возлюблшим явление Его (2Тим. 4:6—8).

Послушаемся сего завещания и возьмемся исполнять его

Видите, что он о нашем отсюда преставлении говорит, как бы Евангелие благовествуя. Итак, поелику нашенское завещание есть Евангелие, то в сладость послушаем, что говорится в нем и в силу его, и ревностно емлемся за подвиги, не обращаясь вниманием и сердцем ни к чему житейскому, ни к родителями, ни к братьям, ни к сродникам и ни к чему вообще тварному, подражая некоему из святых отцов, который, когда выходил из кельи, клал покрывало на главу свою, чтоб не смотреть на солнечное сияние, и который, когда спросили его о причине того, ответил: «для чего мне желать видеть этот временный свет?» Сей боголюбивый муж, выступив за пределы всего тварного, емлется единой любви к Богу и созерцания вещей божественных. Он рассматривает и поднебесную тварь, удивляясь и хваля высочайшего художника – Бога, но скоро, миновав все чувственное, погружается в созерцание вещей невидимых, почерпая из сего радование и веселье духовное, упоительнейшее.

Подражая отцам, которые все так поступали

Таков был и Патриарх Авраам, ибо написано: верою приде Авраам на землю обетования, якоже на чужду, в кровы вселися, со Исааком и Иаковом, снаследникама обетования того же: ждаше бо основания имущего града, ему же художник и содетель Бог