Азбука спасения. Том 45 - страница 41

Дух Святый непрестанно веет благоуханием приятнейшим, сладчайшим и нееизъяснимым для языка человеческого. Но кто знает сию приятность Духа и Его сладость, кроме тех, которые удостоились того, чтоб Он вселился в них? Дух Святый вселяется в душах кающихся не иначе, как после многих трудов.

О совершенной любви, – какое действие ее?

Если тот, кто, будучи злонравен, держит пред глазами мира вид человека добродетельного, чтоб прельстить и погубить многих, если, говорю, такой человек окаянен пред Богом, мерзок и достоин всякого осуждения пред людьми, то явно, что тот, кто, будучи бесстрастен, кажет себя миру страстным (как делали многие из древних отцов, чтоб послужить многим во благо и спасение) – прехвален и преблажен. Ибо как диавол, который отдалил человека от Бога и лишил его всех благ рая, тем, что, скрывшись в змия, посоветовал ему по видимости доброе и полезное, во истине же, смертоносное, – оказался богоборцем и человекоубийцею, так, напротив, тот, кто пред очами мира кажет себя не добрым и говорит некие слова, по видимости лукавые, имея в виду узнать диавольские дела тех, кои кажутся лишь добродетельными и благоговейными, чтоб обратить их на путь покаяния и спасения, поистине есть подражатель Христов, споспешник воле Божией, спаситель и избавитель человеков.

Это, впрочем, могут делать только те, кои не привязаны к миру сему и никакого не имеют пристрастия к привлекательным видимостям его, но совершенно отчуждившись от всякого мирского пристрастия, всецело соединились с Богом и имеют внутрь себя всего Христа, и делом, и искусом, и чувством, и ведением, и созерцанием. Худо, конечно, подсматривать за кем и любопытно разведывать, что говорит и что делает ближний наш, но это тогда только, когда кто делает это с худою целию, чтоб охулить его, или обесчестить, или ославить, повсюду разглашая, что видел или слышал. Но если кто делает это с доброю целию, чтоб исправить погрешности ближнего своего, с любовию к нему, благоразумием и знанием дела, молясь притом Богу о спасении его от всей души и со слезами, то это не худо.

Знаю я человека, который употреблял многие способы и разные приемы, чтоб узреть, что делают жившие с ним, но делал это не для того, чтоб вред им какой причинить, но для того, чтоб потом поспособствовать им оставить худые дела свои и злые помыслы, привлечь к себе кого словом, кого каким-либо подарком, кого другим каким образом, и иногда плакал то об одном, то о другом, иногда бил себя в лицо и в грудь за спасение кого-либо, иногда сам принимал лицо согрешившего словом или делом и, воображая себя самого согрешившим грехом брата, исповедал грех сей Богу и молил о прощении, обильные проливая слезы.

Знал и другого, который так много радовался о подвизающихся, исправляющих всякую добродетель и преуспевающих в добре, как бы уверен был, что получит воздаяние за их добродетели и подвиги, паче их самих подвизающихся; и опять о тех, кои согрешили словом или делом и оставались в грехе, так сильно скорбел и сокрушался, как бы не сомневался, что он один имеет дать ответ за всех их и быть вверженным во ад. Знаю я и такого, который так сильно желал спасения братии своих, что много раз с теплыми слезами умолял Бога, чтоб или и они спасены были, или и он вместе с ними предан был мукам. Движимый богоподражательной теплою любовию, он никаким образом не хотел спасен быть один, без братий своих. Ибо так соединился с ними духовно, союзом святой любви, в Духе Святом, что и в царство небесное не желал внити, отделясь от них. О единение святое! О союз святой! О неизъяснимая сила души любомудренной, или, лучше сказать, Богоносной, совершенной в любви к Богу и ближнему!