– Как уехала?
– Как уезжают, с чемоданом. На такси.
– А куда?
– А она никому не сказала.
– Ни за что не поверю, что вы этого не знаете.
– А мне зачем? Иди к ней домой, там спрашивай.
Дверь, как и следовало ожидать, никто не открыл.
Вернувшись к бабе Моте, Муромцев спросил:
– А родители её где?
– Должны быть, если не на работе. Только они сами ничего не знают. Или не хотят говорить. Я спрашивала.
Всё интереснее и интереснее!
– А фото её у вас, случайно, нет?
– Случайно есть. А зачем тебе.
– В розыск подам.
Муромцев выполнил своё обещание прямо немедленно, вернувшись в отдел. И если Эмма передвигалась на общественном транспорте, автобусе, например, то её должны были выловить очень скоро. Но это не отменяло необходимости проверить всех её родственников и знакомых – вдруг она никуда не уехала, а просто намерена пожить у кого-то из них?
Начальник отдела, когда Муромцев выложил ему свои соображения по поводу необходимости розыска Эммы, даже возражать не стал, а нажал, как говорится, на нужные кнопки. И тут же вернулся к разговору с лейтенантом.
– Мотив для убийства, конечно, довольно странный, но количество психов в стране зашкаливает. Я уже давно ничему не удивляюсь! Говоришь, самая живая версия, что она замуж за брата Милы захотела, а пока Мила на месте – не видать ей брата, как своих ушей? Вполне возможно. Только где её теперь искать, как думаешь?
– Вполне допускаю, что она может где-то в городе остаться. Специально уехала с чемоданом, чтобы мы её по всей стране искали, а она у нас под носом спрячется. Осталось выяснить, у кого.
– Это тоже вполне реально. Списки людей, у кого она могла найти приют, имеются?
– Не полные. Но я этим займусь прямо сейчас.
– Сам будешь по адресам ездить?
– Одному мне на это неделя понадобится.
– Ладно, давай полные списки, участковых подключим.
Часа не прошло, как на стол начальнику лёг максимально полный список. Не такой уж большой. Но начинать следовало с, так сказать, конца: с тех, кто был не настолько близок, чтобы на него можно было подумать в первую очередь. Но и с людьми, которые располагались во главе списка, тоже проверки откладывать не стали.
Три дня поисков не привели ни к чему.
«Где же она может быть?» – список исчерпан, проверки на всех дорогах идут полным ходом, а Эмма как в воду канула. Домашний и мобильный на прослушке, а от Эммы – никаких сигналов.
«Значит, надо искать там, где её априори искать не станут. А где не станут? Например, в хостеле. Их в городе тьмы, так что переезжать можно хоть каждый день. Но транспорт проверяется. Значит, она изменила облик».
Начальник согласился, что проверять надо всех тех, у кого нет документов. Единственный точный параметр – рост. В девушке – 165 сантиметров, так что максимальное увеличение (высокие каблуки) – десять сантиметров. Изменить внешность она могла, но вряд ли у неё были запасные документы.
На всякий случай Муромцев решил навестить бабу Мотю: не замечено ли чего странного?
– Так мать Эмкина кажин божий день на кладбище повадилась. У них там бабка похоронена, да, но раньше ничего подобного не замечалось. Ходили дважды в год – в день смерти да на Пасху. А чтобы каждый день?!!
– А какое кладбище?
– Так Хованское же!
Пробили звонки матери Эммы – действительно, вечером, в день «отъезда» дочери она звонила сторожу кладбища.
Увидев сразу двух полицейских, сторож слегка струхнул.
– Где Эмма?
– Там.
