Катерина не успела договорить, как за окном прогремел раскатисто гром, и полыхнула молния. Ребята вздрогнули и ещё сильнее прижались друг к дружке. Бабушка сделала длинную паузу.
– Пришёл то, кто? Бабушка, рассказывай дальше. – с нетерпением сказала Лена.
– Так вот… в дверь постучали, старая Варвара поспешила к двери. – Катерина подошла к двери своей избы, проверила, плотно ли та закрыта и снова продолжила свой рассказ. – Не спрашивая, кто пришёл, она отворила её и впустила гостей в дом – это были несколько молодых парней, одетых в штатскую одежду. Ох уж, как девки обрадовались… вот тут-то и началось самое, что не на есть веселье. Бабы поют, девки с парнями наплясывают, одна Варвара не веселится: сидит в тёмном углу на лавке, да всех злющими глазами свербит.
А тут два сорванца – Ванюшка с Егоркой – ослушались мамку свою. Та, уходя на праздник, строго-настрого наказала сынишкам: «Сидите дома и ни шагу за порог, а то черти непослушных мальчишек хватают и с собой под землю забирают». Дома сидеть пацанёнки смирно не стали: только мать за порог, и они следом за ней. Вот детишки незаметно пробрались в дом старой Варвары и схоронились под столом. Керосинки хоть и горели, но в избе всё равно сумрачно было. Значит сидят Ванюшка с Егоркой в своём укрытие, из-за скатерти выглядывают, да со стола еду тихонько потаскивают. Смотрят они, как девки отплясывают, подолами своими трясут, а рядом с ними мужички кружат, да ногами натопывают. Присмотрелись пацанёнки, а у мужиков то вместо сапог из-под штанов копыта торчат, да хвосты длинные по полу волочатся. Испугались мальцы сильно, сказать ничего не могут: только выскочили они из-под стола, схватили мамкин полушубок, и силой увели её домой. Наступило утро, пора печи топить, да скотину – у кого какая осталась – кормить. Да только некому… Бабы с гулянки домой не вернулись. Вот деревенские: старики да детишки мал-мала меньше – пошли искать своих родных. Заходят они в избу к Варваре, а там все мёртвые лежат: кто задушен, кто зарезан…
Катерина тяжело вздохнула. На её глазах блеснули слёзы, она быстро вытерла их и чуть дрожащим голосом продолжила.
– Какой тогда плачь стоял, вся деревня рыдала. Детей сколько без мамок осталось: хорошо хоть не все бабы, да девки на гулянку ту пошли. Ванюшка с Егоркой рассказали кого они видели этой ночью в избе у старой Варвары, а видели они настоящих чертей, которые облик мужиков приняли. Нечисть в святочные вечера хоть в кого обернуться может и морок навести, да только не во всякий дом для неё вход открыт, для этого её пригласить нужно. Вот старая ведьма и позвала их: видно, что-то ценное ей обещано было. Мужиков тех никто больше не видел, как и самой Варвары.
Бабушка Катя закончила свой рассказ. В доме воцарилась тишина; только потрескивание, тлеющей лучины, да дров в печи и дальних отзвуков, уходящей грозы чуть-чуть нарушало её. На этот раз молчание прервал мальчишеский голос.
– Баб Кать, война же была? Так может это фашисты всех поубивали, а не какие-то мифические черти?
– Вы ребятушки, думайте, как хотите, а по мне, что черти, что фашисты одно и тоже – исчадие ада, сатаны служители! Хотели страшилку послушать, я вам её рассказала… а Ванюшка тот, сосед наш дед Иван, рядом живёт. Можете у него спросить, кого он той ночью видел. Ему тогда годков пять от роду было, а сейчас поздно уже, давайте-ка по домам расходиться.
