- Постучи еще раз, - дернул ухом конь. – Только громче! Может, он не слышит?
Судя по размерам замка, путь из одного его конца в другой конец, займет примерно полгода. Так что волноваться нечего.
- Тук-тук, - чуть громче выдала перчаткой я, едва не уронив ее на черную, потрескавшуюся землю. Вокруг замка вся земля была такой. Безжизненной, растрескавшейся. Даже деревья возле замка стояли голыми. И не было на них ни листочка, чтобы прикрыть стыд обнаженных ветвей.
Снова тишина.
- Видишь? Никто не открывает! – со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. – Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить! Как «ГОРГАЗ». А пока что мы поворачиваем обратно…
Конь стоял и смотрел на ворота.
- Так нельзя! – заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.
- Не переживай! Мы напишем ему извещение на… бой, - уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. – Что-то вроде… Уважаемые жители мрачного замка. Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!
- А покричать? – настырно потребовал конь, не желая уходить. – Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?
- Если мы покричим, то уедем? – с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.
- Да, - вздохнул конь. – Скажем, что струсил окаянный!
- Отлично! Что кричать надо? – спросила я, поглядывая на самый – самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!
- Выходи! – подсказал шепотом конь.
- Выходи! – пискнула я, но посмотрела очень грозно.
- Выходи чудище поганое! – тут же суфлерски подсказал богатырский конь.
- Выходи … эм… мужик на любителя и… с плохим характером! – перевела я на язык самосохранения.
- Выходи, меряться будем! – подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?
- Выходи, меряться будем, - пискляво повторила я. – И линейку с собой возьми…
Я посмотрела на коня, который скосился на меня.
- Нет, ну мы –то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь не сложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой-простой линейки? – негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.
- Меряться будем силушкой богатырской, - подсказал конь, дернув ухом и тряхнув головой.
- Меряться будем силушкой богатырской, поэтому линейку не надо! – повторила я, мечтая уехать отсюда как можно скорее!
- Выходи,а не то трусом тебя считать буду! Выходи, чтобы сложить свою буйну головушку, супостат проклятый! – подсказал конь, а я уже слегка потерялась в предложении. Когда мысли заняты тем, чтобы слинять отсюда как можно скорее, особо не вдумываешься в смысл фраз!
- Эм… Выходи, а то будешь … эм… трусом! Выходи, чтобы сложить свою буйную головку, - пыталась припомнить я, но помнила только обрывки. – Там слово такое было… Эм… О! Вспомнила! Термостат проклятый! Ой, т-т-точнее… Этот… Проститут проклятый! Что-то вроде того!
- Возвращай девиц плененных! – прошептал конь.
- Возвращай девиц плененных, - повторила я в полголоса.
Тишина радовала меня с каждым разом все больше и больше. Ну еще бы! Кощей – он же старый! А там, того и глядишь, проблемы со слухом и все такое…
- Ну, как видишь? - развела я рукой. – Видать, струсил! Все, мы его напугали, как следует! Он подумает над своим поведением! Завтра мы еще придем! Предлагаю взять тактику коллекторов! Сначала звонить ему и дышать в трубку! И его родственникам, мол, ваш дорогой Кощей украл сколько-то там девиц. Пусть вернет!». Поверь, через месяц у него глаз будет дергаться. Потом мы подожжем ему почтовый ящик…
