Погуляла я по рынку, возвращаюсь, а парочка моих бомжей объединилась и уже на его территории воркует.
В глаза друг дружке заглядывают, целуются, стесняясь, как дети, ей богу… А слова какие говорят?.. Такие мне и не снились, правда, с матерком немножко.
Барыши подсчитали, и пошли за «красненьким». Он костылём гремит, она на другой руке повисла, голову с колокольчиками на мужское плечо положив.
Никакого сомнения – любовь! Аж завидки взяли…
Может, в бомжи податься? – наконец, оторвала от них взгляд Елена, – для этих ведь – никаких возрастных цензов: подопьют, и все – молодёжь…
Наконец, «солнышко» на коротком хвостике обмякло и повисло, как мячик на резинке. В детстве Елена играла таким часами, он не мешал думать.
А думала она всегда. «Ведь размышление… – записала она как-то, – это доверительная беседа с самим собой, правда, если ты хоть сколько-нибудь себе интересен…»
Лишь теперь, к сорока, наконец-то поумнев, Елена поняла, что ум в енщине, это – дурь!
– Ведь глупость – признак молодости…
А кому из баб не хочется выглядеть помоложе?..
Сделай коровьи глаза, приоткрой рот, смотри мужчине в переносицу, молчи и слушай. Ах да, ещё восхищайся всем, что он несёт, даже мутью беспросветной!
И похорошеешь да и помолодеешь для него – сразу лет на десять! Не веришь? Попробуй! Работает без промаха.
Нагулявшись до сырых ног и севшего голоса, Елена, наконец, с трудом открыла свою ободранную дверь:
– На редакторскую зарплату хрен покрасишь… Они – муж Аркашка и псина соседская – по очереди её царапают. А что?.. Не сюда, так туда пустят. Соседи хорошие попались, всегда выручат.
Забравшись с ногами в кухонное кресло, она обхватила ладонями горячую кружку и, сделав глоток, сразу сомлела…
В прихожей вякнул звонок, и раздался тихий виноватый стук: мол, впустите гада, это я, но таким «я» – больше не буду!
– Это муженёк, бывший. Развелись жизнь назад, а разъехаться – ни сил, ни денег, – зябко зевнула Елена, – насосался вчера до состояния риз… Пол ночи скрёбся под дверью.
Три раза, глядя в глазок, задавала ему один и тот же вопрос: «Ты в уме, или – без? Если в уме, то расскажи про Липатова».
Липатов – это глава Аркашкиной микро-фирмы, «глава», которую он боготворит, и может восхвалять её, да и себя заодно, до самого утра, поминутно вваливаясь в Еленину комнату на гуттаперчевых ногах, выпучивая глаза и брызгая слюной.
«Расскажи про Липатова», это – тест на лояльность.
Если начнёт рассказывать, значит, в ум ещё не пришёл – буен, опасен, и лучше не открывать. А если не говорит про своего шефа и их общие миллионы, а ноет, что устал и хочет в койку, – можно запускать!
– Ну, вот… Даже отдыхать расхотелось! Отрицательная энергия тоже – толчок к творчеству, почти подзатыльник! – Елена притянула к себе стопку оставшейся с прошлого вечера бумаги.
На первом листе уже было напечатано: «Крыша, которая не улетит… Из ненаписанных дневников. Пятница».
– И когда это – я?.. Ничего не помню! Возраст средний, а память девичья! Ну, что ж… Крыша, так крыша!
Только – брехня, что уже не улетит. Ещё как улетит, бетонной плитой не удержишь! Плевать она хотела и на возраст, да и на всё остальное!
…Но от этого Игоря надо бы – подальше! Патология… Мёд для творческих дам-с. Как мушки на таких летят. А мы похитрей будем…
Возьмём, да и определим этого Игорька в главные герои нашей «бредятины из Упанишад»! Греши на бумаге – сколько хошь, а «отвечать бабушка будет». Лучший способ спустить пар!
