Гладков воздел руки к потолку:
– Господи, дай мне терпения. Эвакуация! А о деньгах ты подумала? В какую сумму она выльется?
Я скрестила руки на груди:
– Отлично, давай разберемся, зачем городской казне миллионы? Чтобы обеспечить жизнь Москвы. А если в городе истребят население, то…
– Короче, ты отказываешься нам помогать, – перебил Паша.
– Нет, но считаю, что ты совершаешь ошибку, – мрачно ответила я.
– Поехали, – распорядился Гладков.
И как мне следовало поступить?
Через пятнадцать минут я взяла сумочку и пошла к двери.
– Бронежилет! – скомандовал Макс. – Где он?
– У батареи, на стуле висит, – ответила я, – сушится.
Павел легко взял безрукавку, быстро сдернул с меня свитер, надел на футболку средство защиты и закрыл защелки. Я вскрикнула.
– Кожу прищемил? – удивился Гладков.
– Горячо, – прошептала я, – железки нагрелись. Теперь я знаю, что ощущает цыпленок на раскаленной сковородке, когда его придавливают сверху грузом.
– Нет сил терпеть? – насупился Павел.
– Нормально, – чуть громче произнесла я. – Пойду к своей машине. Насколько я понимаю, Максима ты не приглашаешь?
Гладков развел руками:
– Выполняю приказ шефа.
– Мне надо в офис, – засуетился Макс. – Будете зазывать хлебом-солью, все равно откажусь, работы по ноздри.
– Можешь выгулять и накормить собак? – спросила я.
Приятель помахал рукой:
– Езжай спокойно, все будет сделано.
– Это она? – весьма невежливо спросил огромный, похожий на медведя, мужчина лет пятидесяти, когда Павел ввел меня в здоровенный кабинет, заставленный дубовой мебелью.
– Так точно, – отрапортовал Гладков. – Евлампия Андреевна Романова.
– Добрый день, – сухо кивнул его шеф.
Второй мужчина, в дорогом костюме и рубашке с галстуком, оторвался от кормления рыбок в аквариуме и приветливо представился:
– Арсений Леонидович Филатов, помощник Льва Георгиевича, впрочем, можно без отчества. Сеня.
В отличие от шефа, секретарь был длинноногим и тощим и смахивал на цаплю. Сходство с птицей усиливали длинный нос и нелепо изогнутые руки. Я решила продемонстрировать готовность к сотрудничеству:
– Тогда я Лампа.
– Вперед! – скомандовал Лев Георгиевич.
Мы прошли по короткому коридору мимо двух плотно закрытых дверей и в конце концов очутились в помещении, битком набитом компьютерами, телефонами, телевизорами и всевозможными коробочками с антеннами. Посередине на офисном стуле вертелся тощий парень, напоминавший геккона.
Мне стало смешно: не управление, а зоопарк. Лев – медведь, Сеня – цапля или, скорее, журавль, а теперь еще и ящерица.
Лев Георгиевич сухо кивнул компьютерщику и уставился мне в переносицу.
– Внимание! Ваша задача – продержать объект на линии как можно дольше. Скажите ему, что находитесь дома одна и готовы ему помогать.
– А вдруг снайпер проследил за Павлом и видел, как мы входили в управление? – резонно спросила я.
Компьютерщик втянул голову в плечи, Гладков попятился к двери. Мне стало понятно: шеф не терпит возражений, сейчас начнет метать громы и молнии.
Лев Георгиевич скрипнул зубами, но удержался от праведного гнева.
– Работаем по плану, без отсебятины. Берете трубку и отвечаете: «Слушаю. Нахожусь в квартире».
Я невольно обратила внимание на то, что запястье шефа украшают дорогие часы на светло-сером, каком-то не мужском ремешке, и кивнула:
– Хорошо, где текст?
Босс моргнул, медленно, словно уставшая черепаха.
– Что вы имеете в виду? – вмешался Сеня.
– Раз запрещена импровизация, значит, подготовлен сценарий беседы, – мирно объяснила я. – Готова его зачитать.
