Алла стала хорошим специалистом. Лучшим в городе переводчиком. На металлургический гигант ездили американцы, норвежцы, финны, шведы, и она переводила с русского на английский, с норвежского на русский. Бизнесмены, в угоду моде и в силу необходимости, брали у нее частные уроки, платили хорошо. Иногда ей приходилось делать срочные переводы технических рекламаций, иногда для консульства – переводы документов. Она стала независимой материально. В школе работала отчасти по привычке, отчасти из любви к шумной, бьющей ключом, жизни.
Свобода немного развратила ее. Она умело пользовалась своим возрастом. От нее исходили какие-то невидимые флюиды – мужчины стояли в очередь. Что уж греха таить – даже женатые. Записные красавицы безумно удивлялись:
– Что они в этой замухрышке находят?
А «замухрышка» точно знала свою женскую силу: ведь никто не видит, как распространяется запах роз, но все его чувствуют. Когда люди вдыхают этот тонкий волнующий запах, им хочется, чтобы он всегда был с ними. Красивые женщины, как считал один из ее друзей, часто бывают фригидны, и оставляют мужчин равнодушными. Глаз скользит по их совершенствам, абсолютно нигде не спотыкаясь. Они живут, словно хорошо исполненные, но бездушные копии. А в Алле была жизненная сила.
Возвратившись домой, после резкого разговора с Соломатиной, Алла не спеша переоделась, прошла на кухню, открыла холодильник и задумалась, что бы такое приготовить? Она любила экспериментировать с продуктами, приучая себя к новым вкусовым ощущениям. Однообразная еда казалась ей ужасным наказанием. Остановившись на «витаминном салате», она натерла яблоко с морковкой, нашинковала китайскую капусту, чуть – чуть посолила, добавила заморский фрукт авокадо, полила смесь оливковым маслом, достала бутылку с яблочным уксусом и мерную ложечку, но пришлось отложить последующие действия, потому что раздался звонок в дверь.
Пришел сосед, выпивоха Павел, годов около тридцати пяти, с мягкими серыми глазами и бородкой полевого геолога. Он и был когда-то геологом, теперь же находился в поиске себя. Поиск, видимо, затянулся. Время от времени Павел «входил в штопор», тогда светлые глаза его мутнели, а борода делалась неухоженной – напоминала волосы на голове ребенка, вспотевшего в беспокойном сне, и только что вставшего с подушки.
– Опять, – вздохнула Алла и потянулась за кошельком. Она всегда давала ему деньги на опохмел души. Не то, что бы очень сочувствовала, не без этого, конечно, но и свои цели преследовала. Однажды сосед Паша помог ей избавиться от надоевшего любовника, которого она много месяцев просила прибить гвоздь для картины, а он много месяцев обещал ей, что в следующий раз непременно сделает это.
– Ты мне долг не отдавай, – сказала она соседу, – лучше приди с дрелью, помоги одинокой женщине по хозяйству.
Павел посчитал, что это разумная сделка и кивнул головой. Договор был заключен. Через три дня, видимо, протрезвев, и справившись с трясучкой, он вернулся к жизнедеятельности. Принес дрель, сделал все, о чем просила Алла, а попутно и то, что посчитал нужным с его точки зрения. Исправил неработающую дверную ручку в ванной, закрепил ножку у кресла – кровати, на котором когда-то спала маленькая дочь Аллы, сменил прокладки у рокочущего по утрам кухонного крана. Увидев, как споро и ловко он работал, Алла посоветовала ему:
– Ищи свое дело, свое хобби. У тебя внутри мощные залежи энергии, ты ими себя сжигаешь. Надо найти этим «залежам» применение, так ты жизнь свою изменишь.
