Бабушка для ведьмы - страница 5



– Ба, когда ты их налепить успела? – изумилась она, увидев, как Ида вытаскивает из небольшой электрической духовки новый лист с выпечкой.

– А, да пользуюсь современными возможностями, – хмыкнула в ответ Ида, распахивая дверцу шкафа. Оказалось – это совсем не шкаф, а морозилка. Внутри лежали пакеты с чем-то и стояли листики с уже налепленными ватрушками, плюшками и пирогами.

– В дождь запасы делаю, чтобы в хороший день время не терять. Садись, перекуси, и пойдем травами заниматься.

Тина покосилась на булькающее чудо и, обойдя его по большой дуге, села с другой стороны.

– Ба, а это кто?

– Да болотник местный заглянул, – улыбнулась Ида, – немножко помочь ему надо, и трав заодно пособираем. Ты ешь, пока теплые!

Горячие ватрушки с холодным молоком – это, несомненно, деревенское волшебство. Одолев прекрасную пышную плюшку, Валентина встала, вымыла свою кружку, показывая всем своим видом, что готова идти работать. Бабуля же залезла в настоящий шкаф и вынула оттуда несколько широкогорлых бутылей с плотными стеклянными пробками и жестянку с нарисованными оливками:

– Пойдем зверобойное масло готовить. А ты, – Ида указала на болотника, – иди к себе. Завтра придем!

«Кочка» шустро вымелась из дома, оставляя за собой влажный след на табурете и на полу. Бабуля покачала головой, но затирать след сразу не стала. Тина видела в углу швабру и хотела было помочь, но старая ведьма ее остановила:

– Вслед гостю пол не метут. Да и грязь будет проще убрать, когда подсохнет. Идем, травы ждать не будут!

Прикрыв дверь ажурной тюлевой занавеской – от мух, Ида повела Тину на веранду. Здесь у нее был уже припасен подвяленный зверобой. Его бабушка и велела внучке мелко крошить в бутыли, набивая поплотнее, а после маслом залить – но не доверху.

Пока Валентина щелкала ножницами, бабуля перебирала другие заготовки – изрядное количество иван-чая, молоденькие веточки мяты, мелиссы и еще какой-то травы со знакомым запахом.

– Пустырник это, – ответила ведьма на незаданный вопрос, – запасаю изрядно, зимой нервных дамочек отпаивать.

Валентина помялась, но задала вопрос:

– Каких дамочек?

– Да таких, как мать твоя, – тяжело вздохнула Ида.

Девочка вскинулась, как молодая кобылка, тряхнув челкой.

– Да не кидайся, – отмахнулась бабуля, – все у твоей матери хорошо, а она подвоха ждет да обиды копит. А кто ждет – тот получает.

Тина повесила нос – она и сама замечала, что дома периодически происходит то, чего маменька ожидает.

– А почему мама обижается? – вдруг спросила она. – Вот папину маму я давно знаю, еще с детского сада, наверное. А про тебя узнала, только когда ты сама звонить начала.

Ида помяла жесткие стебли пустырника и бросила на внучку оценивающий взгляд – поймет или нет? Можно ли ей доверить семейную тайну? Потом вздохнула, отряхнула руки, присела на табурет рядом со внучкой и сказала:

– Мама твоя на меня обижается, потому что я ей не говорю, кто ее отец!

Валентина закашлялась от неожиданности. Вот уж такого она точно не ожидала!

– Мама не знает, кто мой дед? – перевела она на более понятный для себя язык.

– Не знает, – бабушка вдруг грустно улыбнулась, и лицо ее стало таким светлым, что Тина засмотрелась. – Мама твоя в непростое время родилась. В школу пошла – в стране переворот. Нечисть заморская повылазила, своих проверенных чудиков с толку посбивали. Деревенька наша опустела. Парни в город подались, да сгинули. Девчонки вернулись некоторые, но кто с дитем на руках, кто болен смертельно. Трудное было время. Деда твоего искали, многим он костью в горле стоял. Кто-то тайны хотел вызнать, кому-то просто он мешал… Вот и скрылся. Катенька маленькая была, когда Косте уехать пришлось. А тем, кто к нам каждую неделю приезжал да дом переворачивал, я сказала, что выгнала его. Гулял, мол, да денег не давал. Люди тогда от злобы и жадности совсем человеческий облик потеряли, поверили. И мама твоя поверила, – бабуля тяжело вздохнула, отряхнула руки. В таком состоянии за травы нельзя было браться.