Ах, вот о какой Ривьере шла речь. Жанна ощутила нечто вроде облегчения. Сама-то она никуда круче Египта не летала, было бы трудно признать, что старая тетушка кое в чем обошла ее. А так при случае Жанна сумеет поставить родственницу на место, если та снова вздумает тыкать ей в лицо тем, какая она крутая и какая дрянь и поломойка Жанна. Но в то же время Жанна почувствовала и нешуточную тревогу.
Если тетушка брала деньги у этого типа на свой отдых, то он может потребовать их с нее через суд. Или как-то иначе попытаться их стребовать. Нельзя говорить ему, где тетушка. Пусть поищет.
И Жанна изобразила удивление:
– А почему вы сказали, что тетушка откинулась?
– Ты сама сказала.
– Нет, не говорила.
– Говорила. Ты сказала, квартира принадлежала. А потом поправилась: принадлежала и принадлежит. Разве тетя умерла?
– А разве нет?
– Я не знаю.
– Как не знаешь? – возмутился Андрей с видом человека, обманутого в своих лучших ожиданиях.
Жанна не стала отвечать ему на этот вопрос. А вместо этого спросила сама:
– Почему вы стучите и шумите? Тети разве нет дома?
– Нет.
Мужик бросил подозрительный взгляд на девушку.
– А ты точно ее племянница? Что-то она мне о тебе ничего не говорила.
– А кто же я тогда?
– Конкурентка! Может, бабка и тебе завещание решила настрочить. Так ты учти, я тут первый.
– Пожалуйста, – сделала безразличное лицо Жанна. – Кому тетя захочет, тому и завещает. На кого последнего завещание написано, тот и в дамках. А вы не знали?
– Ну, я так просто тебе не дамся. Не вздумай меня обойти!
– И не собиралась вовсе. Все будет решать тетя.
– Она уже все решила!
И Андрей снова сунул Жанне завещание под нос.
– Ясно тебе? Никаких племянниц в нем нету! Квартира одному мне достанется!
– Пока еще рано о чем-то говорить. Или вы уверены, что тетя мертва? Может, вы ее сами… того?
Жанна нарочно провоцировала Андрея, стремясь отвлечь его от неправильных мыслей. Сейчас важно вытрясти из этого типа как можно больше. А пока он в растерянности и не знает точно, что с тетушкой, они вроде как в одной лодке. Может, чего и выболтает ей этот пижон в красных тапочках.
Под курткой Андрей был одет в спортивный костюм, а на ногах у него красовались спортивные туфли. И все бы ничего, но были эти туфли такого темно-розового цвета, который смотрелся почти красным. Но все же именно почти, а на деле оставался розовым. И Жанне, которой нравились строго одетые мужчины, стало смешно. И от его туфель, и от того, как он испугался ее намека.
Услышав, что Жанна намекает, что он расправился с Любовью Михайловной, парень даже затрясся.
– Ты это… того… Чего говоришь-то?
– Откуда я знаю. Тети нет, к телефону она не подходит, может быть, вы ее уже под елочкой в лесу закопали.
– И на кой я тогда в дверь бы к ней колошматился?
– Может, это спектакль. Или хотите внутрь попасть. Сейчас потребуете дверь вскрыть, и все, вы в квартире.
– Кабы я старуху убил, у меня бы ключи от ее хаты были.
– А у вас нет?
– Нет. У меня ключей от ее хаты нет.
Жанна ощутила мимолетный триумф. А вот ей тетушка ключики сама дала. Но говорить об этом Андрею она не стала. Еще расстроится бедняга. И так вон на нем лица нету, смотрит на нее, словно не верит, что судьба подкинула ему такую подлянку. У бабки, которую он взялся опекать, племянница нарисовалась. Но Жанна не собиралась жалеть доверчивого простака. Не надо быть таким дураком, чтобы тебя даже старуха смогла развести.
