Она зажато кивает.
– Очень приятно! Юля, не волнуйтесь, мы сегодня не кусаемся, может быть как-нибудь потом…
Она неуверенно улыбается и опять краснеет.
– Меня, как вы уже слышали, зовут Тамара. Это Яков Моисеевич и Абрам Исаакович.
Вижу, что барышня продолжает нервничать, увожу от неё тему разговора:
– Чудненько. Абрам Исаакович, возвращаюсь к вашему вопросу. Мне скучно жить среди порядковых и идентификационных номеров. По возможности обживаю пространство и подстраиваю его под себя.
Его, видимо, очень занимает моя позиция и он снова спрашивает:
– А почему он Дуся?
– Я его так вижу… И знаете, мне кажется ему это имя тоже нравится.
– Боюсь вас огорчить, Тамара, но, увы, роботы этой серии простые исполнители, они обезличены.
Я улыбаюсь, но не соглашаюсь со светилом физики:
– Может быть, может быть… Законов робототехники я не опровергаю и даже не пытаюсь. Хм.. Но попробую объяснить… Есть у меня тётушка, заядлая садистка. Не в смысле неприличных пристрастий, а в смысле очень любит свой сад. Пропадает в нём с ранней весны до поздней осени. Даже зимой наведывается. И вот, в этом её замечательном саду, много лет росла груша. Росла и росла, а плодоносить не желала. Ни одного фруктика себе не позволила. Уж тётушка это дерево холила и лелеяла, удобряла, поливала, разговаривала даже с ним. И никакого толка. А дерево-то огромное, места много занимает, и бесплодное. Наступила очередная весна, а тётушке груша покоя не даёт. Думала, она думала и решила её спилить, а рука не поднимается, жалко. Потом взяла огромный гвоздь с молотком и пошла к капризному дереву. «Вот, – говорит, – даю тебе последний шанс, забью вот сюда, в основание гвоздь и если ты в этом году опять пустая будешь, спилю, на хрен, прямо по гвоздю!» Сказала и сделала. И что вы думаете? Правильно! С того самого года сильнее груши во всей округе не было. И груши все как на подбор, большие, сочные, сладкие. А ведь дерево тоже вроде как неодушевленное, обезличенное. Однако испугалось.
Профессор задумался. Вернулся Дуся с тележкой и начал жонглировать тарелками. Не успела я сказать «Ой!», как стол превращается в гастрономический натюрморт, а умная машинка озвучивает древнее, как мир: «Приятного аппетита, господа!»
Народ безмолвствует, предвкушая развлечение.
– Госпожа Лаврова, повар надеется, что не разочарует ваши ожидания, – заканчивает Дуся своё феерическое выступление.
– Спасибо, милый! Мне очень приятно его и твоё внимание. Обязательно поделюсь впечатлениями, – обещаю я.
Дуся, как мне кажется, слегка кланяется и катит по своим делам.
Да! Появление на кухне настоящего повара, прочувствовано основательно. Ассортимент ужина разительно отличается от обеденного. Не знаю, как все остальные, но я в замешательстве. Потому, что еда выглядит офигенно красиво, но не фига не съедобно. Люблю смотреть всякие кулинарные шоу, особенно те, где готовят профессионалы. Много лет наблюдаю, как происходит таинство превращения обыкновенных овощей и прочей гастрономии в шедевры поварского искусства. И ровно столько же лет мучаюсь вопросом: «А как всё это надо правильно есть?»
Ладно… Чем там нас потчуют?
На первой тарелке явно какой салат, правда овощ (если это овощ?) совсем незнакомый. Ярко оранжевый, блестящий, на срезе дырявый как швейцарский сыр. Нарезан ровными кружочками уложенными в один слой по дну тарелки, сверху посыпан не то орешками, не то какой-то крошкой. Само блюдо, кстати, фиолетового цвета и от этого в глазах рябит. Вторым мне предлагается вкусить что-то в тесте, по виду среднее между пельменем и чебуреком. Их было два, в окружении множества листиков (видимо салата?) всяких форм и расцветок . И всё бы ничего, только сами пельмени имеют сочно зеленый колер.
