Кира
– Видишь того парня у черной машины? – спрашивает мама, когда мы садимся в её «Фольксваген».
– Ага, вижу. А что? – включаю дурочку.
Даже интересно, чего это мама так странно его разглядывает.
– Наш сосед.
– Из сто семьдесят четвёртой?
Надеюсь, что мое удивление было естественным. Что-то подсказывает мне, что маме лучше не говорить, что я уже пару раз с ним встречалась и даже знаю его имя. И имя его младшей сестрёнки.
– Да,Валентина Ивановна с пятого этажа сказала, что у него уже условная судимость и он живёт в квартире с матерью и младшей сестрой. Отца нет.
– Да мне, если честно, нет дела до наших соседей, мам. Едем, а то я опоздаю на лекцию. – бубню я и с гневом дергаю ремень безопасности.
И чего я злюсь? На маму, потому что она зачем-то мне все это рассказывает или на парня из соседней квартиры, который, как я и думала, оказался далеко не пай-мальчиком?
– Ну вот, смотри! Только появился в нашем доме, а им уже полиция интересуется. Значит права Валентина Ивановна. А я думала у неё уже старческий маразм.
Мама, наконец, заводит двигатель и трогается с места. Когда мы проезжаем мимо машины Влада, я невольно кручу головой и наблюдаю за его беседой с нашим участковым.
– Ну, мало ли что могло случиться. Это же наш участковый. – зачем-то пытаюсь я оправдать соседа в маминых глазах.
– Почему-то к нам он не подошел. Да не пялься ты так, Кир! – одергивает меня она и добавляет. – Только держись от него подальше, я прошу тебя. Если слышишь, что их дверь открывается, сначала убедись, что вышел не он, только потом выходи из квартиры.
– Мам, ты шутишь сейчас?
– Ты меня хорошо расслышала! Неизвестно за что у него статья. Возможно он насильник.
– Насильникам не дают условные сроки. – закатываю глаза и уже жалею, что не поехала в универ на метро.
– Откуда тебе знать? Ты на журналиста учишься, а не на юриста. Как говорила моя бабушка: «Не было печали, купила баба порося».
Почти всю оставшуюся дорогу до университета мама читает мне лекцию о безопасности, если вдруг я окажусь с ним наедине в подъезде.
– Положи сегодня же в сумку перцовый баллончик. – говорит она напоследок, когда я выхожу из её машины у ворот университета.
– Есть, мэм! Да, мэм! – прикладываю ладонь ко лбу и пытаюсь не рассмеяться.
– Не ёрничай, Черепашка!
– А ты не обзывай меня земноводным!
Помахав маме на прощание, направляюсь к крыльцу университета. Янка написала, что будет через пять минут. Подожду её и понаслаждаюсь весенним теплом.
Приближение машины Ольховой слышно с перекрёстка. Она так резко тормозит, что визг тормозов разносится по округе. Водительское удостоверение она получила три месяца назад. Отец купил ей машину сразу же, чтобы она не растеряла навыков после курсов. Теперь Ольхова пугает весь город на своей зелёной «Тойоте Марч».
Её маленькую машинку я вижу у ворот, когда она намеривается припорковаться. В это же время девчонки с нашей группы во главе с заклятой подругой Яны Евы Румиловой заходят в ворота. Вчера вечером шёл дождь и на парковке ещё не все лужи высохли.
– Ольхова, блин, только не делай этого! – шепчу я, но точно знаю, что Янка такой шанс не упустит.
Она тоже видит Румилову и, заезжая задним ходом на парковку прямо в лужу, специально пробуксовывает, чтобы вода из лужи из-под колес попала на Еву.
