Bad idea - страница 31

– Ну я же здесь… – обворожительная улыбка дьявола обрамляет губы британца и несколько секунду мы смотрим друг другу в глаза. Я изучаю карие омуты Томаса, а он мои голубые океаны. И судя по изменившемуся выражению лица неприступного подонка, ему не нравится моя стойкость и Хард первый разрывает зрительный контакт.

Он отворачивается и свешивает ноги с постели, подбирает свои черные джинсы с пола и поднимается, предпочитая одеваться стоя и позволяя мне откровенно пялиться на рельефные мышцы его спины и задницу. Испускаю стон отчаянья и зажмуриваюсь, усиленно массируя виски и приводя мысли в порядок. Означает ли, что Хард надев только джинсы без боксеров готовится ко второму раунду? И еще его задница, ужасно отвлекающая, но упругая и сексапильная, не позволяют мне думать о важных вещах.

– Действительно считаешь себя сексуальным гуру? – поднимаюсь с пола и забираюсь на кровать, надеясь, что больше не свалюсь.

К этому моменту Томас уже натянул джинсы, прикрыв свою пятую точку. Однако, она до сих пор стоит у меня перед внутренним взором.

– Так и есть.

– Тогда как объяснить то, что я не билась в экстазе от наслаждения? Либо в тебе что-то сломалось, либо ты переоцениваешь свои способности, Том, – гримасничаю и лаская каждую букву имени этого похотливого козла. Хард судорожно сглатывает и отводит взгляд в сторону, обдумывая всевозможные способы моего убийства.

– Советую тебе заткнуться, Льюис! – он цедит сквозь сжатые зубы и брызжет слюной от клокочущей ярости. Одно этой ночью я поняла точно: Том называет меня по фамилии исключительно, когда находится в припадке ярости или с целью специально выбесить.

– Не привык что девушки кроме стонов способны излагать свои мысли и обличать их в слова? – ехидничаю, упиваясь минутной властью, что по какой-то причине Хард добровольно передал мне в руки. – Слишком много информации и незнакомых слов на твою кучерявую голову, Том? – мои губки округляются и клянусь британца передергивает, и невидимая рябь проносится по его точеному профилю. По моему нескромному опыту предположу, что так выглядит плохо контролируемое возбуждение.

Хард пропускает мимо ушей мои подколы, что жутко разочаровывает. Я только размялась и вошла во вкус. Спорить и припираться с кареглазым дьяволенком очень интересно и опасно. Ощущение, что ходишь по натянутому канату между небоскребами – одно нелепое движение и падение.

Британец разглядывает мою скромную комнату обычной девчонки, не задерживая своё внимание дольше нескольких секунд на моих вещах.

– Живешь одна? – он походит к письменному столу и перекладывает с места на места мои тетради и учебники, создавая хаос на моем рабочем месте. Я аж потею от возмущения и бестактности этой скотины, и Хард подмечает мою реакцию. Это то же самое, если бы я заявилась к брюнету домой и нарушила бы его порядок.

– Интересуешься ради любопытства или планируешь еще одну встречу? – Томас хмыкает и закатывает глаза. Моя привычка не отвечать на прямо поставленный вопрос бесит кареглазого. – М, Томми? – он вспыхивает от гнева и обдает меня пылающим взглядом, пуская в меня сверкающие молнии. Если бы взглядом можно было убивать, моё бездыханное тело валялось бы на постели.

– Не смей меня так называть, – Хард цепляется за спинку моего кресла как за спасательный круг и единственную вещь, что удерживает его на месте от моего удушения. Умереть после первого и последнего секса в своей жизни – есть в этом что-то поэтичное.