Ждёт хозяина кровать в общежитии, ждёт не дождётся. Эх, как бы вытянулся я на ней во весь свой полутораметровый, с кепкой, рост! И проверну это славное дельце, непременно проверну, как только доберусь до кровати. Доползу, хоть на четвереньках.
Чтобы совсем не осоветь, время от времени принимаюсь вращать руками, махать ногами, крутить головой, приседать. Даже пробовал укусить себя за палец. Не понравилось. Но эффект имеется.
Интересно, где сейчас мои попутчики? Идут по берегу, спотыкаясь о камни и цепляясь за кусты, что, мягко говоря, неразумно или спят в зимовье? Печку протопили, чаю попили…
Сейчас бы я не стал ждать второго приглашения сойти на берег. С радостью растянулся бы на нарах. Если тесно там, так лёг бы и под нарами, не пискнул… Сил моих нет уже стоять мокрым пнём на этом мокром плоту, пропади он пропадом. Мне тоже надоело, ох, надоело… Все сговорились против меня, всё мокрое, тёмное и холодное.
Да, кстати, а как тогда с катамараном?
Элементарно, батенька, вытащить на берег общественное достояние и пусть сохнет до утра, пока мы выспимся в тёплом зимовье. Утром бы и доплыли все вместе.
А с работой как? – ещё один противный голосишко лезет ко мне с идиотскими вопросами.
Но и этому нам несложно заткнуть рот: как, как – да никак! Форс-мажорные обстоятельства. Или чрезвычайные, если угодно. Ни одна жизнь без них не прожита. И начальник поймёт, он не дурак и тоже был когда-то маленьким, не сразу вырос большим.
«А гори оно всё гаром» – вот какую поговорку для таких ситуаций выдумали наши братья-славяне белорусы. И произносят её тоже славно, с придыханием. Вместо твёрдого «Г» они выдыхают «ХГХ», где уже слышится шорох огня, – вот оно всё занялось и пошло гореть ХГХаром. И пусть. А мы тем временем поспим.
На Руси тоже рождаются дельные мысли. Давным-давно один из наших задумался, сообразил запоздало, поскрёб в затылке, а вслух произнёс: «Хорошая мысля приходит опосля».
Теперь надо идти до конца. Отчётливо вижу, что восточный край неба тоже посветлел – там готовится к выходу утренняя заря.
Давно слышу – впереди что-то шумит. На реке это не к добру. В моей полусонной жизни грядут перемены.
Боднул головой, взбодрился, сверлю глазами черноту. Кое-что вижу. Вот оно что – из воды торчат крупные камни. Очередной перекат или шивера. Кто их тут разбросал? Зачем? Но более важно всё-таки другое – как пройти между ними. Никто, увы, не подскажет, а погружаться в раздумья просто некогда. Срочно действовать! Шестом и только шестом.
Первый каменный бычок упрямо надвигается на плот, но получает тычок в лоб и мирно отходит в сторонку. Проехали. Но из темноты вырастает второй. Этот, впрочем, оказывается добродушным малым – он только хотел почесать свой бок о проплывающий мимо предмет. Почесал и стоит себе дальше. Сколько веков он здесь стоит?
А вот здесь никак не проскочим. Уходить срочно в сторону! Рывок, ещё рывок! У-ф-ф, пронесло…
Едва успеваю перевести дух, как вижу, что меня разворачивает боком и снова несёт на камень. Удар неизбежен! А вот и нет, не выйдет. В запасе есть незапрещённый приём – отталкиваю корму, нос заходит за камень, плот вертушкой оборачивается вокруг бычка и плывёт себе дальше.
Как там пел румяный колобок? « Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, от тебя, серый волк, и подавно уйду».
Но и волк не лыком шит. Он залез под воду – попробуй угляди его, серого, да ещё ночью. Залез и помалкивает, потому что пакость придумал. Плот сел на камень. Основательно уселся, будто ночевать здесь собрался. А у меня нервы не резиновые, могут не выдержать.
