Не знаю, как бы я поступил тогда, пригласи он меня в кабинет и заговори со мной как с равноправным коллегой, а не как с несмышлёнышем.
Однако каков привет, таков и ответ! Поэтому я вмиг отшутился, потупив взгляд: «ай, не знаю, мне ничего не сказали…».
Чуть позже, всего лишь через пару месяцев, вдруг узнаю, что Ишадов в то время как раз работал над каким-то пособием по терриологии Туркменистана и собирал текущие данные о представителях местной фауны. Естественно, он не собирался указывать источники получения сведений и называть какие-либо фамилии.
А дальше в свой последний год на биофаке я уже получал рекомендацию на поступление в аспирантуру и собирался работать над диссертацией по той же теме. Однако в год моего выпуска из университета (уточню, 1991 год) перестал существовать громадный Советский Союз с его налаженной системой подготовки научных кадров. А непосредственно в Туркменистане в первые годы независимости перестала функционировать ВАК (Высшая Аттестационная Комиссия), и возобновила свою работу через много лет, когда мои научные наблюдения давно утратили свою актуальность.
Еще одно небольшое отступление, перед финальной ремаркой: на второй год нашего знакомства с работой Бадхыза и его научного отдела, с легкой руки Александра Семеновича Шаповалова развилось и окрепло еще одно мое увлечение всей жизни. Он тогда почему-то попросил написать что-то вроде очерка или статьи в тогдашнюю «Туркменскую Искру» (теперь эта центральная газета страны называется «Нейтральный Туркменистан»). Это был мой первый опыт обращения к корреспонденту, первая встреча с редактором, и первый отказ цензуры в чисто экологической тематике….
В настоящее время (к 2023 году) в моем багаже шесть книг, десятки статей в различных СМИ (включая международные), опыт успешного блогера.
В завершение данного очерка напрашивающиеся риторические вопросы: «а если бы в ответ на тот полушутливый вопрос «в поле, или подпись в дневнике?» я развернулся и вышел за дверь, могли бы состояться настолько яркие впечатления? Могли бы состояться настолько эмоционально насыщенные приключения, приобретение жизненного опыта и начавшееся умение налаживать межличностные связи, оказавшие влияние в течение прошедших десятков лет?»
Возможно, конечно, но это была бы другая история, иная сфера деятельности…
Авиаучет
«Хорошо, завтра в семь утра на аэродром!»
Пояснение для неосведомленных читателей: рядом с усадьбой заповедника, расположенной на северной окраине села Моргуновка (теперь оно сменило название) Кушкинского (нынешний Серхетабатский этрап) района в советские времена действовал полевой аэродром, давно заброшенный к описываемому периоду. Туда-то и приземлился вечный трудяга и незаменимый помощник «кукурузник» Ан-2. Естественно, как «свежую жертву», тут же по прибытию на практику меня пригласили посодействовать в обследовании территории непосредственно заповедника и охранных буферных зон с воздуха.
Разумеется, с небольшой предварительной оговоркой «многих укачивает, ты на всякий пожарный перед вылетом лучше не завтракай» и ненавязчивым предупреждением «тут вот лежит пакет, если почувствуешь себя плохо», провели беглый предполетный инструктаж: «смотри, увидь, подсчитай и запиши – кого заметил, в каком направлении и на каком удалении». Вручили в руки тетрадь с ручкой и посадили у правого переднего иллюминатора, то есть, позади намного более опытного наблюдателя – самого Александра Семеновича, сидевшего в пилотской кабине в кресле штурмана. Другими словами, логичная подстраховка – если новичок, то бишь я, мог что-то упустить, то группа диких животных все равно «попала бы на карандаш».
