Ньеман скептически хмыкнул:
– Я не поднимался туда, наверх, но, по-моему, впадина слишком узка. И мне непонятно, как убийца мог залезть в нее и втащить тело по отвесной стенке силой одних рук, когда там и отступить-то некуда. Мы опять вернулись к исходной точке: для этого нужно быть настоящим Геркулесом.
– Да кто вам сказал, что он поднимал труп руками? Ему всего-навсего требовалось съехать вниз на другой половине веревки блока, сыграв роль противовеса, а тело поднялось само.
Полицейский наконец уразумел эту простую механику и улыбнулся: все встало на свои места.
– Но ведь тогда убийца должен был весить больше, чем жертва?
– Или столько же: когда вы падаете в пустоту, ваш вес увеличивается. Втащив труп наверх, ваш убийца быстро вскарабкался туда же по уступам и запихнул его в дыру, придав эту театральную позу.
Комиссар снова взглянул на крючья, веревки и петли, лежавшие на верстаке. Похоже на снаряжение опытного грабителя, но грабителя особого – знатока горных высот и законов механики.
– Сколько времени заняла бы такая операция?
– Для кого-нибудь вроде меня – не больше десяти минут.
Ньеман кивнул; образ убийцы вырисовывался уже отчетливее. Они вышли из зала. Солнце, пробившееся сквозь облака, играло отблесками на вершинах скал. Полицейский спросил:
– Вы здесь преподаете?
– Да, геологию.
– А именно?
– О, много всего разного – классификацию горных пород, теорию тектонических разломов, гляциологию – в частности, движение ледников.
– А выглядите совсем молодо.
– Я защитила диссертацию в двадцать лет. И тогда уже работала ассистентом на кафедре. Вы видите перед собой самого юного дипломированного преподавателя Франции. Сейчас мне двадцать пять, и я уже занимаю штатную должность.
– Гордость факультета, да?
– Да, гордость факультета. Дочь и внучка заслуженных профессоров здесь, в Герноне.
– Стало быть, вы член пресловутого братства?
– Какого еще братства?
– Один из местных лейтенантов полиции учился в Герноне. Он уверяет, что тут существует особая элита, состоящая из детей университетских преподавателей.
Фанни хитровато прищурилась:
– Я бы назвала это скорее большой семьей. Дети, о которых вы говорите, растут здесь, в университете, в научной и культурной среде. И потому достигают блестящих результатов. Это ведь вполне естественно, не так ли?
– Даже в области спорта?
Фанни подняла брови:
– Ну, конечно… В нашем-то горном воздухе!..
– Вы ведь знали Реми Кайлуа. Каким он был человеком?
Фанни ответила сразу, без колебаний:
– Одиноким. Замкнутым. Даже, я бы сказала, нелюдимым. Но это была блестящая личность. Образован – дальше некуда. Тут даже ходили слухи… Говорили, будто он прочел все до одной книги в нашей библиотеке.
– Думаете, эти слухи верны?
– Трудно судить. Но библиотеку он знал как свои пять пальцев. Это был его дом, его убежище, его берлога.
– Он ведь тоже был очень молод, верно?
– Да ведь он практически вырос в этой библиотеке. Его отец тоже работал здесь, старшим библиотекарем университета.
Ньеман прошелся взад-вперед.
– Вот как! Не знал. А что, эти Кайлуа также принадлежали к вашей «большой семье»?
– Конечно нет. Наоборот: Реми относился к ней весьма враждебно. Несмотря на блестящее образование, ему так и не удалось достичь результатов, к которым он стремился. Мне кажется… ну, в общем, я подозреваю, что он нам завидовал.
– А какая у него была специальность?
– По-моему, философия. Он заканчивал писать диссертацию.
