Пройдя два квартала, он свернул на боковую улочку и вошел в неприметный одноэтажный домик, больше похожий на сарай. Не снимая плаща, прошел в дальнюю комнату. Там, за массивным полированным столом сидел мужчина. Заслышав шаги, он повернулся к дверям и теперь с удивлением смотрел на взволнованное лицо друга.
– Что с тобой, Ник? Прогулка не удалась? – спросил он.
– Началось, – выдохнул вошедший.
– О чем ты?
– Началось, Иван. То, чего я ждал, чего мы ждали. – Тот, кого называли Ник, устало опустился на свободный стул.
– Ты уверен? Возможно, у тебя разыгралось воображение, Ник, – начал Иван, но договорить не успел. Ник пошарил в кармане, достал газету и бросил Ивану на колени. Не долетев до цели, газета упала на пол. Из нее выскользнул листок и плавно приземлился возле ног Ивана.
– Подними, – потребовал Ник. – И прекрати уже называть меня этой дурацкой кличкой. Здесь мы одни.
Иван, как завороженный, протянул руку и поднял прямоугольный листок. Поднес ближе к свету, прочел. Лицо мгновенно изменилось: кровь отлила, взгляд посуровел. Он поднял глаза на друга.
– Как скажем Демитру? – переходя с греческого языка на родной болгарский, спросил Иван.
– Не знаю, – ответил тот. – Не знаю.
В комнате на долгих десять минут воцарилась тишина. Каждый думал о своем, и все же оба думали об одном и том же, но высказать мысли вслух ни один не решался. Первым заговорил Ник.
– Где он сейчас?
– На смене, разумеется.
– Хорошо. Есть время подготовиться. – Ник прошел в прихожую, шляпу и перчатки положил на полку, рядом повесил плащ.
– Не думаю, – в ответ на слова друга произнес Иван. – Вспомни, сколько времени у нас было. Десять лет. И разве их хватило? Не думаю, что это хорошая идея, Никола.
– Без него ничего не выйдет, ты же знаешь. – Никола вернулся в комнату, встал к окну, опершись о стену. – Таково было условие.
– Знаю. И все же не думаю, что он даст согласие.
– Значит, придется его переубедить.
– Нам десяти лет не хватило, – начал Иван. – За два дня его не переубедить.
– У нас есть неделя. Думаю, тебе стоит обдумать речь.
– Почему мне? Услышав из твоих уст план, он гораздо охотнее его примет. В конце концов, он обязан тебе жизнью. – Последнюю фразу Иван произнес с нажимом.
– Это я обязан ему жизнью, а он… Он никому ничем не обязан.
– Ты не прав. Уверен, он считает иначе. Вспомни, что ты сделал для него в пятьдесят третьем! Что ты сделал для нас обоих. – Иван схватил друга за руку. – Тогда ты спас нас. По-разному, но спас. Или ты забыл?
– Ничего я не забыл. – Никола вырвал руку. – Ты преувеличиваешь, я просто сделал то, что должен был сделать. То, что на моем месте сделал бы любой из вас.
– И снова ты не прав. Я не сделал, я трусливо бежал. – Иван разгорячился, он пытался поймать взгляд друга. – Бросил и тебя, и Демитра. Да! Я струсил, но больше такого не повторится. Теперь я не струшу, клянусь! Ты мне веришь, Никола? Веришь?
– Верю, Иван. – Никола притянул друга, прижал к груди. – Я всегда в тебя верил. Даже тогда, в пятьдесят третьем. И то, что ты называешь трусостью, была лишь минутная слабость. В конечном итоге именно она спасла жизнь нам троим.
Никола закрыл глаза и перед его мысленным взором вновь возникла картина того времени. Он в доме дяди Ивана там, в Болгарии. Сидит на мягком диване, в руке стакан с домашней наливкой. Он думает о том, как велико разочарование. Почему? Когда жизнь повернулась к нему нелицеприятной стороной? За что? Где он просчитался, когда свернул не туда? Мир, его привычный мир, летит в тартарары, а он, боец по натуре, может только сидеть и хлебать горькую настойку. Когда ситуация изменилась, и почему все пошло не так?
