Балашихинское шоссе - страница 6

– Откуда она у тебя?

– Хе, – довольно ухмыльнулся Фома с важным видом заправского парня.

Рева вертел в руке круглячок:

– Золотая, говоришь?

– Ладно, дай. Сейчас всё равно ничего не увидишь.

Володя вернул монету. Фома положил её обратно в карман брюк.

– Ну, не тяни, рассказывай.

Фома с деловым видом посмотрел на друга.

– Ты Мазурика знаешь? – спросил он.

Володя слышал о нём. Он жил на соседней улице. Это был человек с сомнительной криминальной репутацией. Звали его Роман Мазуров. Ему было около тридцати лет. Профессиональный карточный игрок, он нигде не работал и помимо карт занимался спекуляцией9. Говорят, что он даже сидел в тюрьме, но недолго. Впрочем, он частенько пропадал. А когда появлялся, то в его квартире в старом двухэтажном доме напротив леса, где он жил у своей жены, по слухам, той ещё шалавы, устраивались пьянки с разными подозрительными личностями. Пьяные дебоши Мазуровы закатывали и без гостей. Роман, бывало, колотил жену за то, что она проматывала все деньги за время его отсутствия и залезала в долги. Она тоже нигде не работала, но деньги на бутылку жигулёвского пива у неё всегда находились, даже когда в доме не было куска хлеба. То она вдруг появлялась в новых дорогих шмотках, неизвестно откуда появившихся, то у неё очередной ухажёр. Говорили, что она быстро нашла себе мужика, пока Мазурик, якобы, сидел, и жила с ним какое-то время. Соседи с ними не связывались, а те, в свою очередь, не трогали соседей.

Володя попытался вспомнить, как тот выглядит. Похожий не то на цыгана, не то на молдавана, с чёрной кудрявой шевелюрой, Мазурик ходил в пёстрой рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами, иногда чуть не до пупка, обнажая волосатую грудь, на которой висел массивный крестик на толстой цепочке. Таким он запомнился Володе, когда он случайно видел его пару раз.

– Он живёт на Базе, – сказал Ревень.

«Базой» местные называли соседнюю с Зелёной улицу, растянувшуюся вдоль леса. Она также относилась к старому фабричному району.

– Да, – подтвердил Фома. – Я недавно встретил его, а он и спрашивает: «Не хочешь денег подзаработать?»

– Откуда он тебя знает?

– Обижаешь, Рева, я всех знаю, и меня все знают.

Это незамысловатое объяснение выглядело весьма убедительным.

– Ну, вот, – продолжал Фома, – Я спрашиваю: «Как?» А он даёт мне штук десять таких монет и говорит, мол, это старинные монеты, их какая-то бабка в деревне у себя на огороде откопала. Сдать побоялась, а сама живёт бедно. Отдала задёшево. «Хочешь, – говорит Мазурик, – заработать – езжай в Москву, я тебе адресок один дам. К тебе подойдёт фраерок10, он – коллекционер, за монетки тебе такие бабки отвалит, что и не снились!» Я у него спрашиваю, что он за это хочет. Он сказал, чтоб я привёз ему сто червонцев из той суммы, что мужик заплатит. Если продам дороже, то остальное мне.

– Ну, и что? – спросил Володя, едва тот замолчал.

– Ну, я ему говорю: «Давай». Он при мне из автомата у клуба позвонил и сказал, что сам приехать не сможет, а вместо себя паренька пришлёт, меня, то есть. Потом адресок мне дал и предупредил, чтобы я был там к шести и не опаздывал. Я поехал, вначале на метро, потом на трамвае в Сокольники. Нашёл дом, высокий такой, недавно построенный. Там возле подъездов машины стоят. Я сразу смекнул, что там не бедные люди живут. Стою себе рядом в скверике, монетки потихоньку разглядываю. Тут смотрю: одна у меня из кармана выпала. Хватился, а карман-то рваный. Пересчитал – девять штук! Одной не хватает! Ну, вашу мать! Что делать? Начал в траве искать. И тут вижу: неподалёку пацан какой-то что-то с земли поднял и разглядывает. «Не иначе, – думаю, – мою монету нашёл!» Подхожу ближе, так и есть! Хотя он её сразу спрятал, как только меня заметил. Я ему: «Монетку-то отдай. Я её здесь обронил». А он – нет, мол, ищи дураков. Я говорю: «Отдай по-хорошему, не нарывайся!» Он ни в какую. Я к нему – он от меня. Побежал за ним, а он, знаешь, может, лет шестнадцать-семнадцать, шустрый такой. Я его догоняю, а поймать не могу. Он увернётся и назад, да ещё и ржёт, козёл! Смешно ему, что я за ним бегаю, как пацан, между деревьев! Ух, и зло меня взяло! Ну, думаю, попадись ты мне только, мелкий бздюк, башку оторву! А сам уже выдыхаюсь. И тут заметил я мужичка, который из подъезда дома вышел с собакой на поводке, зашёл с ней в скверик и по сторонам озирается. Я уж догадался, что он меня ищет. Ладно, думаю, подойду, а то он уйдёт, и останусь я в накладе. А он, знаешь, такой тощенький ботаник в очках. Ему бы ещё голос писклявый…