Кровь заливала траву. Кровь заливала землю, эту землю, испокон веков. И кому было под силу изменить это? Кровь застила глаза королю Александру. Бежать, бежать из этой проклятой страны! Бежать от этих дикарей, из которых даже не разберешь, кто плох, а кто хорош. Бежать, срочно бежать! От этих бесконечных старцев с их пророчествами. От этих попов с крестами и мощами. От этих ужасных патриотов и рубак-военных. От этих примитивных и вороватых крестьян, которые только днем крестьяне, но лишь наступает ночь, становятся… нет, не вампирами, всего лишь бандитами, но те ведут себя вполне по-упыриному. Бежать во что бы то ни стало! Яркий солнечный свет померк перед глазами короля. Ничего, утром он велит собирать вещи, документы и драгоценности, и они с королевой отбудут в Биарриц, где не достанет их никакая Черная рука. Надо будет заложить все эти королевские дворцы жидам-банкирам и купить себе виллу на берегу, с большим парком, где можно будет наслаждаться жизнью, а не ожидать убийц с минуты на минуту. Уже почти сто лет прошло с тех пор, как первый Обренович приказал убить первого Караджорджевича, и даже время оказалось не в силах прервать цепь этих кровавых безумств.
Так размышлял король Александр, обнаружив, что он опять в своем кабинете, лежит на оттоманке, и что все его видения вековой давности рассеялись, как дым. Это определенно походило на безумие. Надо будет посетить венского кудесника Фрейда, самого модного врача, светило психоанализа. Говорят, он толкует сны и видения и точно говорит, что они означают, не хуже всех этих старцев.
Король встал и потянулся за графином на столе, но тот был пуст. Тогда король решил, что все-таки надо пойти, лечь в кровать и попытаться хотя бы на часик уснуть, потому что терпеть далее не было уже никаких сил. Возможно, эти снадобья лондонских медиумов действительно успокаивали нервы. Впервые за много лет король Александр не чувствовал страха, и ему не мерещилась Черная рука, ползущая по ковровой дорожке к дверям его кабинета.
Король встал и открыл дверь в коридор. Там было пусто. Он прошел в сторону спальни, и в этот миг на другом конце коридора показались люди в военной форме. То была охрана дворца. Впереди шел высокий человек мощного сложения, чернявый, со свирепым выражением лица. Он чем-то даже напоминал Караджорджу – не чертами лица, а силой и решительностью. Король его не знал. Великан же закричал громовым голосом: «Так вот же он!» и указал на короля. Ковровая дорожка ушла у того из-под ног. Король не должен бояться своей охраны. Если боится – неладно что-то в королевстве. В Сербском же королевстве неладно было давно и всерьез.
«Хватайте! Хватайте его!» – раздались крики, и тут король понял, что охранники, включая адъютанта, зашли к нему не на чашечку кофе. Они бросились к нему, но королю удалось заскочить в спальню и запереть за собой дверь на ключ. Перед этим он отчетливо услышал в коридоре крики: «Апис! Он туда побежал, Апис! Чертова дверь!».
Дверь дернули снаружи, но тяжелые дубовые створки были сделаны на совесть. Апис… Апис… Король тяжело дышал. Внезапно он вспомнил про быка и пчелу. Ну конечно! Апис – это пчела по-латыни и одновременно – бык, только уже по-гречески. Что ж это за Апис такой? Но думать было некогда. Король устремился к тумбочке, где лежал его револьвер. Из окна и со стороны двери раздались выстрелы и крики. По всей видимости, бунтовщики добивали тех, кто оставался верен королю. От этого шума королева проснулась и приподнялась на кровати, глаза ее от ужаса стали размером с блюдца.
