– Сиди молча, – ответил он и внес меня внутрь, игнорируя вытянутое лицо охранника, который проводил нас взглядом.
Усадив меня на тумбочку в прихожей, Кравцов разделся сам, а потом начал делать это со мной, ловко стягивая куртку и ботинки, будто много раз уже это делал.
За то время пока мы ехали сюда, джинсы пропитались кровью еще сильнее и резкий запах нагонял на меня рвотные позывы.
– Марии Николаевны нет, она отпросилась до понедельника, – огорошил меня мужчина и опять подхватил на руки. – Так что помощь окажу тебе я, – и понес в ванную, где судя по всему находилась аптечка.
Усадив меня на стиральную машину, мужчина достал из шкафчика белый ящик и открыл его, вытаскивая бинты, тампоны, пластыри, зеленку и медицинский спирт.
Еще раз осмотрев перепачканные кровью джинсы, Синяя Борода нахмурился и поднял на меня взгляд.
– Нужно снять джинсы, – он только-только потянулся к пуговице, но я молниеносно отреагировала и ударила его по руке.
– Я сама могу это сделать! – прошипела взбешенная от такой наглости. – Отвернитесь!
Мужчина поднял руки в жесте поражения и отвернулся, а я тем временем расстегнула джинсы, упираясь одной ногой в край ванной, чтобы не упасть. Получалось это у меня, честно говоря, не очень хорошо, поэтому, когда я только-только стянула их с задницы, Кравцов со вздохом развернулся и стал помогать, стараясь не сделать больно разбитой коленке. Я была так возмущена его действиями, что даже не нашла, что сказать.
И только когда Синяя Борода бросил их на бельевую корзину, до меня дошел факт того, что я сидела перед ним в свитере и белых хлопковых трусиках с бананами!.. Позор!.. Я даже не знала что хуже – когда он увидел меня с брекетами или это!..
Сделав вид, что ничего не произошло, мужчина осмотрел рану ниже коленной чашечки и начал обрабатывать ее, параллельно стирая с ноги засохшую кровь. Я же старалась достойно перетерпеть и боль и унижение, но получалось это плохо, особенно когда Борис хмыкнул, сделал небольшой глоток из пузырька, а потом облил спиртом колено, от чего я заорала как раненый ишак.
– Тише-тише, – Кравцов погладил меня по больной ноге. – У кошечки боли, у собачки боли, а у Викуши не боли…
Я поморщилась от того, как он назвал меня, но промолчала, продолжая шипеть от боли.
– Потерпи, уже почти все.
Встав на корточки у моих ног, мужчина обработал рану, помазал ее зеленкой и заклеил пластырем, касаясь кожи очень-очень осторожно.
– Вот и все, а ты боялась, – Борис только-только собрался подняться, но вдруг поморщился.
– Сука! – прошипел тихо.
Я растерянно уставилась на то, как с трудом он поднимается на ноги и убирает все в аптечку.
Чего это с ним?
– Вы это мне? – осторожно спросила, косясь на мужчину.
Тот посмотрел на меня и хмыкнул.
– Нет, – он убрал ящик на место. – Сама доберешься до комнаты?
Я, не раздумывая, кивнула и спрыгнула с машинки, но не рассчитала сил и покачнулась, хорошо, что Борис придержал меня.
И вот я стояла с заклеенной ногой, в трусах с бананами и свитере и испуганно смотрела на Бориса, а он передо мной в черной рубашке, брюках и чувствовала я себя как никогда убогой…
– Осторожнее, – хрипло сказал Кравцов и отпустил меня. – Побереги ногу.
Я кивнула, не в силах отвести взгляд от его лица.
Мужчина нахмурился и молча вышел за дверь, оставляя меня одну.
Блин, вот надо же так было вляпаться!
Умывшись холодной водой, я сняла свитер и накинула на себя халат. Подобрав с корзины джинсы, я поняла, что им дорога теперь только в мусорное ведро, что и сделала, а потом забрала рюкзак из прихожей и, прихрамывая, отправилась в свою комнату.
