Баловень – 2 - страница 23

– Начнём с казаха. Ума ему, несомненно, хватит. Если только он решит составить вам компанию. А если он вас заложит? Минут через пять после разговора по душам? Который, кстати, не факт, что состоится.

Павел кивнул, соглашаясь:

– Не факт. Это точно. Но я о другом ещё хотел сказать.

– О чём?

– У вас, товарищ работник армейского культпросвета, теперь есть шанс и себе должность у духов выхлопотать. По примеру Таджика. А что? Говорят, что один раз не считается. Завтра поутру вложите нас по-тихому и все дела. Уже второй, нет, пожалуй, третий выбор перед вами нарисовался. Решайте.

Лицо старлея вновь стало бледным:

– Ты за кого меня принимаешь, сержант?

Пашка решил не останавливаться. Он почувствовал себя лётчиком, идущим на таран:

– Что? Снова вспомнили о своём звании и партийном билете? Вы ведь наверняка член партии? Тогда какого хрена…

– Да пошёл ты! – Привалов поднялся и шагнул в облюбованный им угол.

Фролов положил руку на пашкино плечо:

– Не с*ы, братишка! Если что, я ему своими руками шею сверну. Не успеет настучать. Давай спать. Может завтра всё и сложится.

Коробов постарался успокоиться. Ему почему-то стало стыдно перед старлеем. Скинув руку разведчика, пробурчал себе под нос:

– Один хрен, впрок не выспишься…

– Это точно, – буркнул Фрол в ответ, поворачиваясь лицом к стене, – но попробовать надо. – Зевнув, спросил без особого интереса. – Ты где так красиво трепаться научился?

– Отвяжись. Без тебя тошно…

***

Пообщаться с казахом не удалось. Всё пошло как-то не так. Утром ни свет, ни заря в их каморку вошёл Таджик и, молча поставив на циновку кувшин с водой, поспешно вышел, не проронив ни слова. Фролов, проводив взглядом сгорбленную спину прапорщика, хриплым спросонья голосом заметил:

– Хоть бы слово сказал, урод! «Начальник», твою мать…

Пашка, не ответив разведчику, зачем-то посмотрел на Привалова. Тот выглядел неважно, словно недавно перенёс тяжёлую болезнь.

– Всё в порядке? – Коробов задал вопрос просто так, даже не рассчитывая на ответ.

К его удивлению, Валерий, слабо улыбнувшись, кивнул:

– Нормально. Вы, парни, лепёшку на двоих делите. Мне что-то есть не хочется.

Через полчаса в комнату снова зашёл прапорщик в сопровождении двух вооружённых моджахедов. Пряча глаза, сказал голосом обречённого:

– Пошли, пацаны. Пора.

Пашкой овладело предчувствие то ли катастрофы, то ли ещё большей беды. «Хорошо ещё, что успел часы завести. – Не к месту подумал он, следуя за еле передвигающими ноги товарищами. – Вот и Фрол со старлеем приуныли. Как будто знают, что нас ждёт. Ладно. Разберёмся. Пока живём, а там видно будет». Он сразу заметил изменения во дворе. Вместо трёх автомобилей у полуразрушенного дувала стоял только один. Тот самый «американец», взбодривший его воображение. Куда-то подевались и вчерашние «гвардейцы», одетые в камуфляж с иголочки. Правда, количество охранников заметно увеличилось, но они явно были из местных. «Значит, остальные высокие гости уехали? – Думал Пашка, занимая место рядом с разведчиком. – Похоже, что никакого обмена не будет. По крайней мере, сегодня уж точно».

– Гляди, Паха, они, что ли, турник забацали? – Негромкий шёпот Фролова прервал тяжёлые мысли. – Нормативы у нас принимать будут?

Коробов поднял глаза и увидел сооружение из двух столбов с перекладиной наверху, отдалённо напоминающее спортивный снаряд. Чуть в стороне от непонятной конструкции стоял навес из куска армейской массети, под которым был расстелен ковёр, заставленный посудой для чаепития. Пашка даже не успел сообразить, что ответить товарищу, как всё вокруг пришло в движение: вдруг засуетились душманы, которые до этого просто коротали время в безделье, в прорехах дувала замелькали дети, явно выбирая места поудобнее в предвкушении зрелища. Даже водитель джипа, очевидно дремавший на заднем сиденье, вышел из автомобиля и присел на валяющийся рядом обломок самана. Коробов оглянулся в растерянности и почувствовал, как спина покрылась холодным потом: позади их шеренги стояли шесть охранников с автоматами наизготовку. «Неужели всё? Откуда взялись дети? Кишлак ведь заброшен… Зачем по стрелку на каждого? Хватило бы и двоих… – Бессилие и апатия парализовали его волю. – Какая нелепость…». Установившуюся было тишину потревожил скрип двери, из которой показался Таджик, тащивший на руках обмякшее тело Толяна. Парень был жив, но безвольно повисшие руки и волочащиеся по земле босые ноги ясно указывали, что его пребывание в этом мире исчисляется уже не часами, а минутами. Пленники молча наблюдали, как у перекладины к прапорщику подошли два помощника-моджахеда и, приняв исхудалое тело, осторожно уложили его лицом вверх. Тут же распахнулись двери самого большого дома, расположенного в дальнем углу, рядом с колодцем. Все присутствующие одновременно повернули головы. В воздухе повисла почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь шагами нескольких мужчин, одетых в традиционные наряды с элементами военного снаряжения и далёкими отзвуками повседневной жизни соседнего селения. Один из мужчин, очевидно, главный, кивнув сопровождающим, чтобы они заняли места под навесом, не торопясь подошёл к пленникам и остановился в паре шагов от шеренги. Он был высок, строен и молод. Даже седина в ухоженной бороде не добавляла ему лет. «На вид, не более тридцати. – Думал Пашка, стараясь не смотреть в глаза моджахеду. – Вождь племени или полевой командир. Какая разница? Какого х*ра ему от нас надо? Сто процентов по-русски ни бельмеса…». Однако мужчина заговорил на русском, при том без ошибок и почти неуловимым акцентом: