– Но, – попытался возразить я.
– Знаю, хочешь сказать стресс, волнение, неадекватная реакция, они здесь ни при чем Миша. И ты еще многое не слышал. Ты все сделал правильно, я с самого начала понял это, просто не стал говорить при ней. Хотелось самому разобраться. Видишь давно собирался уехать, но слишком долго запрягал, обстоятельства сделали лучше меня. Вадим замолчал.
Правильно, если обрывать, то резко, – про себя размышлял я, тянуть здесь не стоит, – больнее будет.
– А как же мои дети, – проговорил Вадим, больше для самого себя. Но тут же вздохнув продолжил. Потерявши голову, по волосам не плачут, – и закрыл глаза. В его голосе слышалось такое отчаяние, что дальнейшие вопросы отпали сами собой.
– Вадим, все живы, при желании можно встретиться.
– Да, конечно.
Ситуация непростая, но кто то – кто все знает, разрывает ненужные связи, резко меняет траекторию движения. Значит идешь не туда и тебя «мордой об асфальт.» Что управляет нами, дает силы и возможность увидеть положение вещей с непривычного ракурса? Случайности не случайны.
Летели ночью в основном провели время в полусонном состоянии. – В аэропорту Вадима встретил брат.
– Надо как то подготовить мать, что нибудь с братом по дороге придумаем.
– Миша бывай, спасибо. Он крепко пожал мне руку. Жизнь идет своим путем.
Они как в замедленном кино двинулись к междугородним такси.
Я к городским водилам и прямым ходом домой. Замелькали городские окраины. Доехали мигом с ветерком и бодрым музоном. В заснеженном пейзаже угадывались знакомые очертания улиц. Окружающая действительность окутала спокойствием, ощущением тепла и уюта. Темнеет рано, к дому подкатил в синих сумерках. Хотелось сразу увидеть Светлану, по дороге звонил, она как всегда на дежурстве. Падаю в постель как обычно с дороги. Все дела переносятся на завтра. Отбой.
Глава 11 Мысли о поэзии и ресторан
Знакомые подруги приуныли. Кажется всерьез увлекся и это не укрылось от глаз обожающих меня женщин. Не даю надежду, ничего не обещаю, все еще нахожусь в зоне свободного доступа. При любом раскладе, кто – то все равно будет грустить и страдать. Что дальше?
В самый серьезный момент бунтует мой свободолюбивый холостяцкий дух. И как бывало не раз благополучно продолжаю жить сам по себе, на воле. И все в моей жизни по воле случая. Это сладкое слово – свобода! Оно сидит в моем мозгу белым лебедем. И сразу возникают такие чувства как в начале. Когда только только отделился от родителей. Стал хозяином своей собственной квартиры, где все иначе, по твоему. Художественный беспорядок и никто не волен над тобой. Разбросал носки где вздумалось, а в центре комнаты, прямо посередине, на столе разложены радиодетали, микросхемы. Тут же паяльник. Увлекался по ранней молодости, устанавливал связь «с внеземными цивилизациями», выходил в радио эфир. Приход друзей по поводу и без, в любое время суток. Разбор ночных «полетов» с друганами под общий заразительный смех. Драки, танцы, мотоциклы. Пережил бум с татуировками. Категорически не принял и устоял. Уверенным в себе вся эта мишура ни к чему. По моим понятиям. Никому не навязывал своего мнения. Хозяин – барин. Нет во мне инстинкта толпы, чтобы повторять. Это все было до армии, в другой жизни.
Но, как говорит моя бабушка, жить одному, для молодых – свобода, для стариков – одиночество. Всему свое время и когда то надо будет женится.
