– Товарищи! Комиссар начнёт приём через несколько минут. Я уточню очерёдность. Рекомендую подготовиться. У Михаила Владимировича много работы. – Поправив очки в тяжёлой оправе, женщина вошла в кабинет руководителя.
Немолодой мужчина с орденскими планками на стареньком пиджаке пробурчал себе под нос, не скрывая недовольства:
– Надо же? И здесь по блату. Зайду в кабинет, научу чинушу в погонах, как надо работать с ветеранами военной службы.
Присутствующие старательно занялись своими, выдуманными в надежде ускорить время, делами. Павел вдруг почувствовал, как краска заливает его лицо. Он, пожалуй, впервые в своей жизни оказался в чужой и абсолютно незнакомой среде. Трусливые мысли забегали в голове: «Главное, чтобы военком не вызвал меня первым. Этот старикан наверняка поднимет скандал. Блин! Попал, так попал!» Ожидание затянулось. Минуты шли за минутами и казалось, что дверь кабинета не откроется никогда. Пожилой ворчун буквально изводил соседей занудством. Наконец, дверь бесшумно отворилась, и появившаяся на пороге секретарь торжественным тоном объявила:
– Товарищ Коробов! Вас ждут.
Пашка с опаской взглянул на пожилого мужчину и поразился переменой выражения лица главного смутьяна. Тот был спокоен и невозмутим как Гойко Митич в гэдээровском вестерне. Парень, едва сдержав вздох облегчения, быстро прошёл в кабинет. Моложавый полковник по-хозяйски кивнул подбородком на стул:
– Присаживайся. Как фамилия?
Пашка почувствовал, как от волнения пересохло горло. Невольно вытянувшись в струнку, он с трудом произнёс:
– Коробов. Павел. Папа сказал, что меня будут ждать.
В глазах военкома мелькнула напряжённая мысль. Полистав настольный календарь, он снова поднял глаза на посетителя:
– Коробов? Уж не сын ли Юрия Алексеевича?
Парень почувствовал облегчение:
– Да. Юрий Алексеевич мой отец.
Видимо полковник не любил признавать ошибки:
– Сразу не мог сказать? Что за народ пошёл? Детский сад какой-то. Я ведь русским языком спросил. Ладно, проехали. – Коротко черкнув что-то на листке бумаги, он свернул его пополам и протянул Пашке. – Дуй к майору Осипову, он в курсе. Всё организует. Иди. А я покуда с отцом твоим свяжусь.
Пашка с трудом разыскал нужный кабинет. Подойдя к слегка обшарпанной двери, парень почувствовал робость и желание бежать куда глаза глядят. Он уже стал разворачиваться, как вдруг дверь, слегка скрипнув, отворилась и на пороге появился немолодой майор, от которого слегка пахло перегаром:
– Ты кто? Чего тебе? – вероятно почувствовав, что его вопросы пусты и никчемны, офицер не на шутку рассердился, – чего уставился? Язык проглотил?
Павел, окончательно растерявшись, молча протянул разошедшемуся майору сложенный пополам листок. Тот нервно вырвал бумажку из рук призывника:
– Что за хрень ты мне суёшь? – развернув записку офицер бегло ознакомился с содержанием. Успокоившись, и как-то по-новому посмотрев на посетителя, продолжил уже более доброжелательным тоном, – надо же? Детки больших начальников в солдатики решили поиграть? Ладно. Не с.. ы, разберёмся. Заходи в кабинет.
Майор, несмотря на похмельное состояние, оказался толковым и знающим своё дело работником. Задав Павлу несколько дежурных вопросов, он сделал пару звонков по телефону и уже через несколько минут подвёл итог короткой встрече:
– Не дрейфь, Пашка! Устроим тебя с почётом, так сказать. С комиссией я уже договорился. Врачи сегодня собрались на совещание, призыв-то через неделю только стартует. Вот они и обсуждали хрен знает что. Короче, тебя примут и осмотрят. А я уж через пару дней тебе повестку пришлю. Прятаться не будешь? А то у меня с твоим братом и так мороки хватает.
