– Значит, тепленькими взяли? – перебивая бандита, весело спросил лейтенант.
– Из постельки, – опять хмыкнул Бондарович и оглянулся на задержанного. – Этот контингент любит поспать, – и пошутил: – Даже жалко будить было.
– …не предъявили никакого обвинения, вообще слова не сказали, повалили, прижали лицом к полу, заковали в наручники. Не дали ни собраться, ни одеться, ни шнурков завязать, – продолжал перечислять Сева Могилев, как его называла «братва». – Налицо нарушение уголовно-процессуального кодекса… Вы думаете, вам это сойдет?
– Зачем тебе шнурки? – удивился Медведев. – Порядка не знаешь? Будто только родился, ей-Богу!.. Сейчас в Лефортово у тебя их все равно заберут…
Сева Могилев огрызнулся:
– Как заберут, так и отдадут…
– Послушай, Могилевчук, – Бондаровичу надоело пустое препирательство, – помолчи, лишнее треплешь. Ты же знаешь, что я просто так не брал бы тебя. Заметь, я даже на обыск не остался, – времени жалко, поскольку там ничего интересного не будет. Пара «волын», в крайнем случае; а их твои шестерки все равно на себя возьмут. Ведь так? – он насмешливо смотрел на преступника. – И еще ты прекрасно знаешь, что никакой адвокат тебе не поможет; по чрезвычайному Указу Президента я могу тебя держать до тридцати суток ПО ПОДОЗРЕНИЮ, – Бондарович сделал упор на этих словах, – БЕЗ ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ. Поэтому ты и меняешь – на всякий случай – квартиры и гостиницы, чтобы тебя труднее было найти. Но тактика твоя стара, как мир. Мы тебя взяли и уж за тридцать суток как-нибудь раскрутим, не сомневайся.
Сева Могилев сплюнул себе под ноги:
– Понты ментовские!
Бондарович укоризненно покачал головой:
– Лучше заткнись и подумай, где мог проколоться и что у меня на тебя есть…
– А ни хрена нет у тебя. И думать нечего – головушку мучить.
В подъезде к этому времени наконец стихла музыка.
Женщина с бигуди из соседней квартиры и ее муж мялись в коридоре; их пригласили на обыск в качестве понятых. В этой роли им, вероятно, приходилось выступать впервые. Оно и понятно: не каждый день из соседней квартиры «берут» бандитского авторитета.
Двое задержанных по очереди освобождались от наручников и одевались, после того как была по сантиметру прощупана их одежда.
Старший лейтенант Захаров вызвал из отдела двоих специалистов для проведения детального обыска квартиры.
– Николай, – отдал он распоряжение, – дожидайся наших, а мы повезем этих красавцев на отдых. Вряд ли здесь еще что-то обнаружится.
В двухкомнатной квартире практически ничего из мебели не было, кроме необходимого холостяцкого минимума и дорогой видеодвойки. Было понятно, что Могилевчук остановился здесь только на ночь, по случаю.
На столике в полиэтиленовых пакетиках с бирками лежали: два пистолета – «Макаров» и здоровенный крупнокалиберный «магнум», запасные обоймы, патроны россыпью, еще какая-то мелочь.
Старший лейтенант Захаров зарокотал баском:
– Товарищи понятые, подпишите протокол об изъятии оружия. Вам придется задержаться здесь до приезда группы специалистов и на время обыска.
Мужчина и женщина, не читая протокола, поставили свои подписи.
– Почему не прочитали? – спросил Захаров.
– Да мы же слышали, как вы диктовали… – ответил мужчина. – Только время терять.
– Хорошо, – старший лейтенант Захаров посмотрел их подписи. – Позвоните, если надо, на работу, предупредите, вам выпишут потом справки на этот день.
– Какие справки, какая работа, – вздохнул мужчина. – Вокруг сплошная безработица… – он огляделся. – Можем мы сесть посидеть?
