Взгляд скользил по белоствольным березкам, подставлявшим солнцу свои тонкие ветви, на которых вспыхивали ярким золотым огнем пожелтевшие листочки. Затем задержался на клёнах, с которых легкий ветерок срывал резные, пятиконечные листья, пестревшие красными, багряными, желтыми и рыжими красками.
Глядя на них, Мила вдруг прошептала, вспомнив строчки из стихотворения Николая Заболоцкого:
– «Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец…»
На душе вдруг стало горько. Как могло случиться, что ее увлечение поэзией в школьные годы прошло столь незаметно, оставив вместо себя прозу жизни, окрашенную в серые тона?
Но ответа сразу не нашлось, и Тамила, чтобы не травить душу мысленным экскурсом в свое прошлое, вновь сосредоточила внимание на окружающем пейзаже, наблюдая, как листопад, кружась хороводом, устилал разноцветными листьями влажную от ночного дождя землю. Потом подняла глаза вверх, где в голубом поднебесье проплывали последние кучевые белоснежные облака.
– Вот бы и мне с ними податься в дальние края, где нет воспоминаний, заставляющих сердце ныть, – подумала она, смахивая ресницами выступившие слезы.
Земля, покрытая золотой листвой, шуршала под ногами и пахла осенью, пронизанной солнечными лучами. Этот запах навевал ей ностальгию и романтическое настроение с привкусом светлой грусти: ведь дни «бабьего лета» таили в себе много маленьких осенних радостей, о которых она умудрилась забыть.
И неожиданно вспомнились другие осенние дни, когда отец брал ее с собой в поход за грибами. Они неспеша шли по лесу, вдыхая его неповторимый аромат, ловили последние теплые лучи и разгребали ногами опавшую листву… Тогда ей казалось, что деревья покрыты золотыми и бронзовыми монетами и вот-вот она услышит их перезвон. Наверное, она больше никогда так не радовалась, как в те минуты, когда находила под желтым или медным листиком коричневую шляпку боровика…
– Скоро четверть века, как я бездарно тлею на этой прекрасной земле, не принося никому ни пользы, ни удовольствия, – вдруг осознала она. – И теплом своей души ни с кем не поделилась, живя, как растение – паразит, получающее питательные вещества непосредственно из тканей других растений. Поэтому неудивительно, что Артем попытался найти его на стороне.
Разве сделала я мужа счастливым, живя с ним рядом как безэмоциональная красивая кукла, радуясь только красивым шмоткам и драгоценностям?
Тамила знала ответ на этот вопрос, а потому крик сожаления рвался из ее груди. Но вокруг были люди, которым незачем было знать, как дерьмово у нее в душе. Она умела держать свои эмоции в узде, а значит, не изменит своей привычке и сейчас.
Она могла бы еще долго гулять по парку, но голод напомнил ей о пропущенном не только завтраке, но и обеде. Память тотчас услужливо подкинула ей информацию, что здесь неподалеку есть небольшое уютное кафе, и Мила поспешила к нему.
Взяв себе мясо с ананасами, лесные грибы с картофелем и зеленью в соусе и яблочный сок-фреш, она с аппетитом пообедала и стала обдумывать, что из вкусненького приготовить Элине на ужин. Но поскольку стряпня никогда не вызывала у нее воодушевления, не почувствовала она его и в настоящую минуту. Поэтому решила ограничиться покупкой еды в кафе.
Еще раз взяв меню, Тамила стала внимательно его изучать, прикидывая в уме, что может понравиться подруге. Выбрав свиные ребрышки с шампиньонами, медальоны из телятины с соусом «демиглас», салаты «Цезарь» с форелью и «Мужской каприз», а также креветки «темпура», она с чувством выполненного долга поехала домой.
