Ледяная струя хлестнула в суровое лицо, но так и не прогнала тошноту.
Разозлившись, он с силой стукнул мощным кулаком по плитке.
Выбрался из ванной, тщательно вытерся полотенцем и надел спортивный костюм.
Набрал номер телефона Виктора, того самого сотрудника, которого назначил следить за Дашей Григорий.
— Михаил Глебович, доброе утро! — оживленно заговорил на другом конце Виктор.
— Планы поменялись. Срочно доставьте нашу подопечную ко мне домой, — без приветствия прорычал Воронов. — Вы поняли? Чем скорее она окажется в безопасности, тем лучше.
— Уже едем за ней, Михаил Глебович. Она сегодня, будто с катушек сорвалась.
— Где вы?
— Только что покинули черту города. Кажется, она направляется в аэропорт.
— Пересадите ее в вашу машину и привезите ко мне. Это очень важно. Она ни в коем случае не должна пострадать.
— Будет исполнено, Михаил Глебович. Я вам на почту информацию прислал. Может, что заинтересует.
— Хорошо, я посмотрю.
Воронов отключился. Звонок тоже мало помог сбить тошноту. Зачем Даша отправилась в аэропорт? Только бы успели ее перехватить его люди.
В голове всплывали воспоминания – одно страшнее другого. Лицо матери, брата, отца - все безжизненные, посиневшие. И кровь… кровь везде. Как же он ненавидел кровь!
В дверях его спальни мелькнула хрупкая фигура Нины.
— Миша, ты завтракать будешь?
— Свари кофе, — хмуро попросил он.
— А яичницу с беконом пожарить?
— Нет, не надо. Только кофе.
— Ну, хорошо, — племянница пожала хрупкими плечиками и исчезла за дверью.
Михаил спустился в столовую. Взял из рук племянницы чашку ароматного кофе.
Мелькали на плоском телевизоре кадры веселого шоу, хлопотала у плиты Нина. А у него сердце не на месте. Приснился сон – жди беды.
— Миша, а те мужчины, что со вчерашнего дня все время что-то прикручивают по всему дому, скоро уйдут? — подала голос девушка.
— Что, раздражают? — ухмыльнулся он.
— Есть немного. Такое ощущение, что совет безопасности ООН решил развернуть на территории нашего дома свою военную базу.
— Они теперь будут постоянными гостями. Это наша новая охрана.
— А, охрана… — поникла Нина.
И уткнулась в экран телевизора.
Михаил отпил глоток кофе и тоже уставился на экран. Почему он до сих пор любит ту, которая оказалась за чертой сразу после того, как его бросили в тюрьму? Она ведь даже не попыталась добиться свидания. А он так ждал ее. Может, и выжил вопреки всему в том аду только потому, что хотел ей в глаза посмотреть. Спросить – почему?! Почему так легко предала его и забыла?
Горечь опалила мощную грудь. Неужели так и будет ее всегда любить, до последнего вздоха? Сможет ли простить ей, что вычеркнула его из своей жизни сразу после ареста?
— Миша, меня девочки в клуб вечером зовут, — снова заговорила Нина. — А потом на ночевку.
— Какой еще клуб? — недобро уставился на нее Михаил.
Вспыхнули карие глаза племянницы воинственным огнем, точно как у погибшего брата.
— Мы просто потанцуем, а потом устроим веселый девичник у Тани, моей одноклассницы. С каких пор танцы и девичник под запретом?
— Хорошо, пойдешь на свои танцы. Только обратно тебя охрана заберет.
— Нет! Я не хочу охрану! Они и дома надоели! Вздохнуть свободно нельзя! И домой я не поеду! Я с подругами на ночевку хочу!
— Или пойдешь с охраной, или останешься дома.
— Ты не можешь мне указывать! Мне уже есть восемнадцать!
— Еще как могу. Лучше просто поверь, не вынуждай принимать меры. Они тебе не понравятся.
