Старостенко шел к кабинету председателя правления банка на свой первый доклад. Он страшно нервничал. Все, что зависело от него, Николай сделал. Ровно за два часа до доклада он появился в кабинете начальника службы безопасности и много-много раз очень внимательно перечитал немногие документы в папке, так, что почти выучил их наизусть. Временами Николай отвлекался и видел в глазах у шефа смешинку. Но отвлекаться на такие мелочи он не хотел, так как дело было достаточно серьезным.
За десять минут до назначенного срока начальник вынул из тумбочки не столько красивую, сколько очень внушительную пустую темно-красную папку с золотым тиснением «Для доклада Председателю». Затем он пожелал Николаю «Ни пуха, ни пера». Все документы из папки номер один были переподколоты в ту солидную папку, с которой он сейчас подходил к кабинету председателя правления. Неимоверным усилием воли Николай взял себя в руки, подумав «Будь что будет!». В конце концов, гладиаторы, выходившие в Колизей, рисковали гораздо больше чем он. И перед этим даже спокойно и гордо говорили «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!». Как ни странно, эта более, чем двухтысячелетняя и явно не жизнеутверждающая фраза необъяснимым образом успокоила нервы Николая. Конечно, его нельзя было назвать совершенно спокойным, но по сравнению с нервозным состоянием при выходе из кабинета шефа, Старостенко почувствовал себя прямо-таки Чингачгуком, невозмутимо беседующим с бледнолицыми. Эта мысль даже вызвала на его лице улыбку, которую секретарша председателя правления очень кстати приняла на свой счет. Она скользнула в кабинет и практически мгновенно по меркам высшего руководства появилась обратно: «Заходите».
Николай вошел в кабинет. Председатель сказал, обращаясь к секретарше:
– Ирина, в ближайший час никого не принимать и ни с кем не соединять.
– Хорошо, Владимир Сергеевич.
Председатель проводил взглядом секретаршу и повернулся к Николаю. Тот быстро поприветствовал предправления:
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич
– Ну здравствуй, Николай. Садись, рассказывай, чего у нас за прошлую неделю было.
Старостенко уселся в кресло, собрался с мыслями и начал говорить спокойно и размеренно, стараясь занять побольше времени.
– Всего было пять происшествий. Небольшая недостача в кассе в Архангельске – кассир ошибочно принял фальшивую купюру. В Иркутске расколотили плафон над банкоматом, к сожалению, пока никого не поймали. Копию видеозаписи передали в местную милицию. А вот в Красноярске при повреждении банкомата охранники оказались расторопными, правда, ущерб больше – мужик монитор расколотил. В Ставрополе клиент начал бушевать, ухитрился разбить сантиметровой толщины стекло, пока не скрутили и не передали милиции. Отвертеться ему не удастся – еще и копию записи камеры наблюдения дали. Милиция благодарна – со свидетелями и записью «висяка» у них явно не будет. И последнее происшествие – в Ростове доморощенный телефонный террорист якобы заложил в отделение бомбу.
– Бомбы, естественно, не нашли? – улыбнулся председатель.
– Да, но зато нашли звонившего. К сожалению, привлечь его не удастся, он недавно из сумасшедшего дома вышел.
– Да… пожалуй, ущерб от простоя отделения на него повесить явно не выйдет.
– Как паллиатив – упекают лечиться обратно. Еще год-другой полечится, глядишь, и поумнеет. Хотя, по-моему, надежды мало.
– Почему?
