– Ребята! – вопила свое жена Бороды. – Вы зачем взяли пылесос? Его нельзя сотрясать! Сидите как на автовокзале, все на чемоданах и табуретках. А как же шведский стол, фланировать как?
Ее никто не слушал. Тедиумм создал три группы на подножных коробках. Поэтому возникла общность и как следствие – общая отрядная песня.
«По-осреди пустыни Гоби есть завод по-одводных лодок./ Ста-арший лодочник-очкарик никогда не видел моря, / Средний лодочник-красотка, председатель профсоюза. / Младший лодочник, романтик, и должно быть, из двуполых…» – нестройно цитировали все. – …Раз отлив, они решили, будто реки повернули, /В тот же час взорвали лодки, изнутри песком забили./ Что не спрятали-взорвали, остальное растащили, /Саксаулы порубили и решили партизанить… Тут пришел верблюд с посыльным, с ним письмо от богдыхана:/ Дескать, что за матерь вашу! Все отрыть и жить как жили…»
– Что за песня? Не знаю такую, – волновалась жена Бороды. – Она блатная или как?
– Это народный автор. Даже международный.
– А между какими он народами?
– Он понятен всем народам. А сам он сын востока.
– Перестаньте хорошую женщину акклиматизировать…
– Да, вообще-то он у нас на дипломе был. Он и еще этот композитор.
– Теянки, у вас как записано?
– Мы тогда еще не работали.
– У кого они были на дипломе, встаньте.
Тут встал Рэм и громко сказал:
– Антон Руб… Руб-бинштейн и Махмуд Ис… Исполкомов были на дипломе у меня. Один из них и сочинил эту гадость… Ик… И к… которую мы почему-то поем…
– Не «почему-то». А потому что у нас тоже богдыхан, и тоже птица-боинг…
– Ну кто, кто? Ты Дипломник, не Рэма ли скандируешь?
– Вот еще. Кондор-боинг. А Шеф – богдыхан.
– Борода, дети не спят! Я больше не могу!
– А что им надо?
– Пить просят.
– Выбирай одно из двух: или я дам пить, или ты, – Борода заливался смехом.
Дети тоже продолжали заливаться.
– Как ты хочешь, милый, – заученно ответила жена и исчезла в детской.
Теянки решили солидаризироваться по признаку пола.
– Не собрать ли нам лишние тарелки?
– Время собирать камни, время собирать рюмки…
– Бросьте это дело, девушки, у вас впереди вся жизнь…
– Не уноси! Стол не дали, тарелку забрали… Ну и условия.
– Тогда пойду укачивать детей, – твердо сказала качающаяся Тея-большая.
– Стойте! В кроссворде есть «условия, в которых любит питаться Борода».
– Я знаю место, где Борода один раз питался. Это где моя дача. Помните, не хватило?
– А где у Митюли дача? На берегу.
– Пишем: «берег»…
– Ну чем ты пишешь?
– Свеклой, видимо.
– Там еще были две старушки. Они до смерти перепугались и упали замертво, когда трое небритых захотели купить местное здание…
– Какое еще здание?
– Там одно здание – церковь. Мы не успевали построить дачу за то время, которое нам полагалось пробыть в колхозе со студентами. Начинался дождь и Комбрат решил временно найти крышу над головой. А старушкам стало плохо. А, Митюля? Спит опять.
– Зато он хороший попутчик. С ним всегда можно.
– Наливай, Борода, желаем тебе питаться до старости. Если ты твердо что-нибудь решил, то не сворачивай…
– Я привык питаться на природе. Там нет тарелок, рюмок, шведских столов, но есть легкий воздух и здоровый сон.
– Оставайся тоже легким попутчиком…
– «Попутчиком…» – записывала на салфетке Тея-маленькая…
Дверь детской открылась, оттуда резво вышла на четвереньках Тея-большая, везя на спине ребенка Бороды маленького. А ребенок большой говорил ласково в детской:
