Наконец, задача была решена, цели выбраны. Командир решил, что трех быков, стоящих в центре живой стены, что ограждала телят от опасностей Равнин, будет вполне достаточно. Он даже не повернулся в сторону нервно ерзающего в своем кресле эльфа.
– Если бы это была обычная тренировка, Ильюша, – подумал он, совмещая перекрестье прицела со лбом быка, стоящего в центре обреченной троицы, – я бы уступил тебе это право.
В снаряде, вылетевшем из правой верхней направляющей Узла вооружений, было заложено сразу три стандартных АКМовских заряда – чтобы свалить наверняка, с единственного выстрела. Толстая лобная кость быка разлетелась в мелкие кусочки; в стороны полетели и острые рога. Но тяжелое тело в мохнатой шкуре не упало на камни. Оно было мертвым, но стояло на потерявших силу ногах, стиснутое по бокам товарищами по несчастью.
Еще два раза беззвучно оторвались от Узла снаряды, и тройной нагрузки живой ряд, ощетинившийся рогами, не выдержал. Мертвых быков выдавило из общей шеренги на камни; но стадо не побежало от громады «Арматы», как надеялся ее командир.
– «Ты куда?», – заверещали в один голос Умник с Джеси, когда Александр только напряг мышцы, чтобы бросить тело через эльфа, в дверь, которая уже открывалась стараниями Арматора.
– Брат! – рванулся было вслед за ним Зай, придавивший к сидению тщедушного по сравнению с ним Ильярриэля.
Увы – дверца уже была закрыта, и единственное, что успел сделать трактирщик – это врезаться макушкой в твердый материал машины Ушедших.
Однако Зай не позволил себе провалиться даже в самое краткое забытье; он дернулся назад, переваливаясь на водительское кресло, и освобождая Ильюша от непосильного груза. А за спиной уже шумно дышали гоблины, которым сейчас было не до демонстрации удивительных маскировочных навыков, и Гром с Тарзаном. И вся эта компания не сводила взглядов с фигуры Командира, который остановился перед разъяренным стадом; его первый ряд уже наклонил к камням головы с длинными острыми рогами, и готов был рвануть вперед, к вселенскому злу. А последнее сейчас для них было воплощено в Александре, протянувшем к ним руки – словно в попытке примирения.
Но нет – Саша недаром заставил Арматора захлопнуть двери кабины, отрезая ее внутренний мирок от Равнин. Потому что только сейчас он решил продемонстрировать – прежде всего себе – навыки и знания еще одной ипостаси Мастера Стихий. Смерти.
– Ну, а если не получится, – подумал он с усмешкой, разгоняя внутри себя ману до средних скоростей, – вполне успею запрыгнуть на «Армату» – пусть бычки бесятся внизу.
Вожак, заместивший одного из лежащих сейчас на камнях громадин, коротко рявкнул, подавая сигнал к атаке. Эта звуковая волна практически сразу же встретилась с другой – невидимой эманацией беспредельного ужаса, одной из составных частей смерти – и погнала ее назад. Она заставила быка, уже поднявшегося для прыжка на копытах задних ног, совершить немыслимый для такого громоздкого тела кульбит – прыжок в полоборота на месте. А следом – другой прыжок, уже длинный, вслед стаду, удирающему прочь с грохотом копыт.
– Вот как-то так, – довольно улыбнулся Мастер, – Джесси, можешь не хвалить – и сам знаю, какой я молодец.
Он отдал по линии маны, тянувшейся к Арматору, приказ разблокировать двери, и в них тут же вывалилась вся честная компания, которая так и не поняла, почему грозное стадо удрало с такой поспешностью от внешне безоружного, такого не страшного противника. А Мастер не дал им времени на расспросы, и, естественно, свои ответы – тут же принялся командовать разделочной командой. И запретил – Грому с Тарзаном, которые таскали огромные куски кровоточащего мяса – размещать его где-либо, кроме тех самых боковых гнезд…
