Бар «Де Бовуар» - страница 44

– Понятия не имею, мы с ним не общаемся.

– Как так? – вытаращился Лева, домашний мальчик с полным комплектом родителей, двумя сестрами и собакой. Светка молча прижималась к Леве.

На третью неделю из Калининграда приехала тетя Женя, двоюродная мамина сестра. Женя с порога:

– Девочки, я всего на пару дней, не могу надолго оставить своих балбесов, и с работы не отпускают, – оценила ситуацию, и вечером сквозь неплотно закрытую дверь Светка слышала ее шипение:

– Надя, милая, я понимаю, тебе тяжело, но нельзя же так, посмотри на дочь, она совсем зеленая от усталости. Вам нужна сиделка, давай я позвоню знакомой, она работает хирургом в Педиатрической, что-нибудь подскажет.

– У тебя много денег? – иронически осведомилась мать.

– Надо попробовать восточную медицину, они там знаешь, какие чудеса творят, – Надя завела длинную историю про подругу, которую буквально на ноги поставил китайский целитель. – Да, сама видела, лежал человек, а теперь аж помолодела на десять лет…

Но мать оборвала:

– Женя, и слушать не хочу, все это – выкачивание денег. Мама, скорее всего, уже не встанет, не знаю, что делать, – мать зашмыгала носом.

– А Олегу звонила? – спросила тетя Женя.

– Чем мне может помочь Олег? От своей бабы денег оторвет и мне переведет?

– Ну, не знаю, – с сомнением протянула тетя Женя, – все-таки, теща его.

– Бывшая теща. С которой они регулярно собачились, – мать засмеялась сквозь слезы.

Тем не менее энергичная Женя принялась хлопотать, и через день в квартире появился щуплый круглолицый человечек, которого тетя почтительно именовала доктором Ли. «Посоветовали, говорят, отличный врач, – прошептала Женя на ухо Светке. – Сделает бабушке десять сеансов пока, а там посмотрите». Доктор Ли поднимал руки и ноги бабушке, втыкал в нее длинные, почти невидимые иголки, нажимал с разной силой на точки на теле и водил над ними огромной пахучей сигарой. «Ваша бабушка будет в порядке», – церемонно, с сильным акцентом сказал он Светке на прощание. Уезжая, Женя сунула Светке стопочку купюр: «Светочка, это от всей нашей родни. Прошу тебя, договорись с кем-то, чтобы присматривали за бабушкой, тебе надо ходить в институт, учиться. Бабушка поправится, но не скоро, ты же понимаешь». Вечером на коммунальной кухне Светка подошла к Нафисе и, запинаясь, начала разговор. Нафиса оборвала ее на полуслове: «Деточка, что ты, конечно, твоя бабушка – такой золотой человек, я и кушать вам буду готовить». Светка неловко поблагодарила и вышла, не замечая, как Нафиса смотрит ей вслед, утирая глаза уголком головного платка.

Светка пришла в институт. После полуторамесячного отсутствия все: и стены в тонких трещинах на краске, и потертая ковровая дорожка на лестнице, и неестественно яркий после утреннего зимнего полумрака свет ламп – казалось непривычным, режущим глаза. Она зашла в аудиторию, одногруппники удивленно и обрадованно здоровались с ней. Светка даже немного растрогалась, когда высокая, прыщеватая Кристина Курмис на негнущихся от ботфорт на шпильках ногах подбежала к ней и крепко обняла.

– Свееетииик! – провыла она. – Как ты? Зайцева нам рассказала, как твоя бабушка?

– Уже лучше, спасибо, – Светка оглядывалась по сторонам в поисках места.

– Садись сюда, ко мне, – Кристина похлопала рукой по парте. – Я тебе конспект покажу, тебе надо будет переписать. Алмазова – настоящая садистка, требует на зачет конспект всех лекций принести.