Читать онлайн Елизавета Соболянская - Бар «Волчий клык»

Герои:

Леда Брансуик – полукровка-оборотень без оборота.

Лорд Вердан, дракон, выбравший Леду в клубе.

Кайл Леманн – оборотень боец, служивший в Черных горах. Получил травму, комиссован, работает инструктором в Академии магии.

Таундел – город в котором расположен бар “Волчий клык”.

Не только драконы испытывают трудности с деторождением. Все магические расы судорожно пытаются остановить собственную гибель. Но только драконы осмелились создать структуру клубов, помогающих решить проблему.

Девушки разных рас, способные выносить дракона, собираются отовсюду, проходят строгое обучение, отбор и… Кому-то везет, кому-то нет. Мне, Леде Брансуик, не повезло. Ночь с драконом прошла напрасно. Несмотря на поддержку магией и медициной, через две недели после ночи зачатия у меня пришли критические дни.

Я знала, что это означает для меня, но некоторое время сидела в ванной, разглядывая розовые капли на нижнем белье. Не получилось. Леда, ты сбежала из стаи, испортила свой запах и отношения с отцом ради глупой мечты…

Нет! Я утерла слезы, встала, привела себя в порядок и отправилась в лазарет. Добрейшая фанора всплеснула руками, налепила на живот обезболивающий пластырь, напоила успокоительными каплями и велела зайти к мистеру Джонсону – управляющему клуба “Огненный дракон”.

– Я уже отправила господину управляющему информацию, – сказала полуптица, – он вас ждет. Ничего не бойтесь, мисс Брансуик, подобные ситуации предусмотрены контрактом.

Я молча вышла. Что тут можно сказать?

У людей парность не имеет никакого значения. Они могут рожать детей, даже ненавидя друг друга. У волков парность – это всё. Но иногда в лунную ночь одинокие самцы выходят на охоту. Не за пушистым зверем – за девушками. Они появляются в ночных клубах и в барах, слоняются по паркам развлечений, караулят одиноких путешественниц, не брезгуют курортами и тихими пансионатами. Их толкает инстинкт поиска своей пары.

После загула, который может продолжаться от нескольких дней до нескольких лет, лохматые засранцы возвращаются в стаю и женятся на волчице. А в мире людей рождается парочка полукровок. Или больше.

Дальше все зависит от обстоятельств и крови. От совести папаши-волка, от возможностей человеческой матери. Мне, наверное, повезло – мама была родом из дружной семьи. Она закончила первый курс университета, поехала на каникулы в знаменитый город любви Эрону, а вернулась со звездочками в глазах и с близнецами в утробе.

Ее родители вздохнули, поднапряглись и не позволили дочери бросить учебу. Когда родились мы с братом, прямо в послеродовое отделение больницы явился наш отец. Обнюхал и ушел, забрав меня. Ему никто не возразил. Волки четко знают, в ком из полукровок сильнее зазвучит голос крови, а детишки-оборотни для людей – скорее проблема, чем счастье. Брат остался с матерью, дедушкой и бабушкой, а я росла в стае.

Через пять лет мать вышла замуж за человека, и на фотографиях, которые я видела в магсетях, они оба выглядели счастливыми. Вскоре у них родилась дочь, потом еще один сын. Обо мне в человеческой семье не вспоминали никогда.

А в клане я была полукровкой. Недостаточно сильной, быстрой, выносливой. Слишком наглой. Слишком… Я бесила мачеху, раздражала отца, мешала братьям. А когда мне стукнул двадцать один, и оборота не случилось, начались разговоры о моем замужестве.

Нет, ни один приличный волк не взял бы за себя полукровку. Но были люди, сотрудничающие со стаей. Были полукровки, признанные отцами. Были… Я отвергала всех! У меня с малых лет была мечта – свой собственный бар. И не смейтесь. В семье меня не принимали, находиться в доме порой становилось невыносимо, да и на улице могли обидеть. И вот я, будучи трехлетней крохой, нашла для себя заступника и самое уютное место в мире – бар на одной из улиц кланового поселка.

До сих пор вспоминаю тот день. Мачеха отлупила меня полотенцем, братья измазали вареньем, чтобы спихнуть на меня пропажу целой банки, и я, хлюпая носом от обиды, ушла из дома. Пошла куда глаза глядят и, когда уже совсем устала, заметила седого волка, разлегшегося на весеннем солнышке.

Представляю, как хихикал Первоволк, когда кроха в резиновых сапогах на босу ногу, в трусишках и панамке подошла к волку и предложила её съесть! Даже в пасть залезть попыталась. А когда ошарашенный предложением зверь вскочил – шлепнулась на землю и разрыдалась. Еще бы! Даже волк не захотел есть такую бесполезную и противную девчонку! Пришлось старому бирюку Сэлу оборачиваться, брать меня на руки и утешать.

Когда он меня, чумазую и голодную, внес в своей закрытый по случаю раннего утра бар, я была очарована всем! И тяжелыми темными балками, и связками чеснока и перца по углам. И чистым плиточным полом, щедро засыпанным опилками по старой традиции.

Старик умыл меня за стойкой, насыпал в блюдце сушек, орешков, крекеров и прочих закусок, потом усадил в кресло у камина, завернув в плед, и задумался. Я весело хрустела едой, запивала ее молоком и была безмятежно счастлива. Мне еще никогда не было так тепло, сытно и спокойно.

Щенки волков от рождения обладают горячей кровью, а самые сильные и перекидываются уже лет с двух-трех, так что с точки зрения стаи малышню просто невыгодно кутать и одевать. Но я-то была полукровкой и девочкой! Самки в принципе проще переносят холод и голод, но полукровки в детстве практически люди. В семье отца ко мне относились как к очередному мальчишке. Я, конечно, была привычной, закаленной и не жаловалась, но отчаянно скучала по безопасности и теплу. И бывший наемник Сэл дал мне все это.

Не счесть часов, проведенных в его баре! Сначала я просто играла в углу у камина. Потом научилась протирать столы и стаканы, нарезать мясо, разносить кружки с пивом и делать уроки за стойкой в редкие часы тишины.

Когда мне исполнилось шестнадцать, Сэл закатил вечеринку, ведь, по мнению волков, я из сеголетка стала девушкой. В мой бокал с имбирным элем кто-то плеснул самогон, и в разгар вечеринки я выскочила на сцену и лихо спела неприличную песенку. Утром, пока я стонала, прикладывая к голове мокрое полотенце, старый Сэл посоветовал мне учиться петь.

– Голос у тебя красивый, Леда, с таким не пропадешь.

И я его послушала. Поступила в вокальный класс и утром перед занятиями распевалась в баре, отмывая столы и расставляя бокалы. Отец с мачехой не мешали, знали, что Сэл никогда не тронет сеголетку и другим не позволит.

Думаю, если бы Сэл был жив, он бы в итоге женился на мне, чтобы защитить от женихов, подсунутых мачехой, но, увы, старик умер, когда мне было двадцать с половиной, и его бар достался какому-то дальнему родственнику.

Сэл успел оставить для меня письмо. В нем он хвалил меня, уверял, что я достойна большего, и… дал адрес клуба “Огненный дракон”.

В клуб я сбежала ровно в день совершеннолетия. Проснулась на рассвете, схватила собранную с вечера сумку с мелочами и документами, спустилась вниз. На вопрос мачехи:

– Ты куда, Леда? – легко ответила:

– К Сэлу!

Та поморщилась. Да, я ходила к старому другу – на кладбище. И действительно пошла туда. Старик не просто оставил мне письмо – он вложил в него чек на приличную сумму и немного наличных. А еще посоветовал спрятать все это в его фамильном склепе, где заранее сделал тайник. Волки смеялись над ним, когда он за год до смерти начал ремонт небольшой искусственной пещеры на клановом кладбище. А старик был на редкость проницательным и предусмотрительным.

Я ведь знала, что на праздничный обед придут кандидаты в женихи, и отец устроит что-то типа аукциона. Отдаст меня тому, кто предложит больший выкуп.

Да, в клане я не имела большой ценности, но среди людей… Полукровки славятся отменным здоровьем, выносливостью и силой. А еще нам несвойственны слабости волков. Мы можем жить без стаи, не сходим с ума в лунные ночи, не рвем соперников зубами. И дети рождаются крепкими. Часто – двойни или тройни. В общем, взять невесту из полукровок клана людям, связанным со стаей, выгодно, как ни крути. Только я не желала быть ни товаром, ни инкубатором.

Мачеха спокойно отпустила меня на кладбище, потому что знала – бежать мне некуда. Да и не отпустят.

Машины у меня нет, единственный автобус виден из окна нашего дома. Да и знают все оборотни единственную полукровку в поселке. Быстро сдадут отцу.

Сэл все это знал. Поэтому я, улыбаясь, пришла к его склепу, вытащила из кладки нужный камень, достала ключ и вошла внутрь. Вдоль стен располагались полки со свинцовыми гробами. На каждой полке крепилась табличка. Я подошла к ближайшей, провела пальцем по свежевырезанным буквам.

– Пока, Сэл! Ты был прав. Меня хотят продать. Но я еще в силах выбрать покупателя!

Простившись со старым другом, я прошла в глубину склепа. Там, за декоративной решеткой, украшенной искусственными цветами, прежде стояли урны с прахом, а на решетку вешали таблички. Но, делая ремонт, седой волк передвинул решетку и полки с урнами вперед, пряча за ними немного свободного пространства. Туда я и протиснулась, отогнув край решетки.

Здесь стоял мотоцикл. На нем висела куртка, на полу стояли ботинки в плотном пакете – от насекомых. Штаны, плотная водолазка, смена белья, фляга. Бак был полон, шлем и краги лежали тут же. В небольшом кофре – пачка долгоиграющих снэков, конверт с деньгами, копии моих документов – на всякий случай, и чек от Сэла.

Прислушавшись и принюхавшись, я выкатила мотоцикл через узкую потайную дверь, устроенную сзади. Она была обычной, металлической, просто удачно расписана под камень. Заперев ее, я положила ключ на место – кто знает, может, однажды я сюда вернусь, чтобы почтить память седого волка!

Бесшумно прокатив байк через тихое кладбище, я миновала полуразрушенную ограду, спустилась вниз, к реке, и какое-то время тянула его по кромке воды, позволяя ей смыть запахи. Потом брод, который я коварно пересекла, а потом вернулась обратно. Еще немного берега, и вот наконец вешка – территория стаи тут заканчивалась, и начиналось человеческое шоссе. Теперь можно было повернуть ключ зажигания и, оседлав “железного коня”, рвануть вперед, пока никто не спохватился и не организовал погоню.

В первый раз прочитав письмо Сэла, я на старика обиделась. Еще бы: он предложил мне продать себя, чтобы защититься от стаи! Но когда седого волка не стало, у меня открылись глаза. Все же оборотень от многого меня защищал. За полгода я поняла, что меня найдут, как бы я ни бежала. Притащат назад и отдадут, кому захотят. Если только кто-то сильнее, злее и зубастее не возьмет меня под свое покровительство. Тогда есть шанс не возвращаться в клан.

Но оборотни сильны и свирепы. Люди с ними точно не справятся. Поэтому ехать к родной матери смысла нет. Остаются эльфы, ненавидящие волков, или… драконы.

В общем, за полгода я привыкла к этой мысли и, выбравшись на трассу, не медлила – отправилась в Норберг. Ехать туда предстояло довольно долго, не менее трех дней. Но Сэл предусмотрел этот момент. Он купил для меня билет на паром с открытой датой и проложил четыре разных маршрута до Норберга, на разных видах транспорта.

Первый день я ехала, не останавливаясь. Меня хватятся к обеду, когда мачеха начнет накрывать на стол. Сначала пошлет на кладбище одного из сыновей. Потом второго. Я обильно обработала склеп и свои следы перцовой настойкой, но старшие волки не дураки – они отправятся искать видимые следы. Для того я и шла по воде, и пересекала брод – чтобы запутать опытных следопытов, не полагающихся на нюх.