— Торен? — испуганно спрашивает Барби, выставив вперед руки.
Чувствует, нет, видит, что я опасен.
Опасен, как никогда.
В моей груди все горит. Мне хочется сбросить с себя куртку, сорвать рубашку и неистово завыть в ночи. Я слышу себя со стороны. Хриплю и рычу. Еле держусь, чтобы не прыгнуть за руль и не помчаться за ублюдком, посмевшим трогать мою Барби!
И блять! Айлин! Какого хрена она вытворяет?!
— Видишь, ты сам не готов меня видеть с другим мужчиной, — осмелев, вскидывает подбородок и заявляет мне.
Я в два шага преодолеваю расстояние между нами. Хватаю ее за шею. Не сжимаю пальцы, чтобы не придушить случайно, хотя соблазн очень велик! Она упирается спиной в машину, испуганно глядя мне в глаза.
— Поиграть вздумала со мной?! — кричу на нее. — Прекрати себя так вести, Айлин! — не могу сдержать эмоций. Свободной ладонью, психуя, стучу по машине возле ее блондинистой и пустой головы.
— Я себя также чувствую, когда ты говоришь про других! — со слезами обиды выдает она и пытается пнуть по ноге, но я перехватываю ее бедро и подтягиваю к себе.
— Еще раз ты устроишь что-то подобное, и я за себя не отвечаю! — вжимаюсь в ее бедра. Хочу ее до одури. До ее идиотского поступка я еще мог себя контролировать. А сейчас все нахрен снесло!
— Ты… — она теряется, не знает, что ответить, потому что я уже не держу ее за шею, напротив, моя рука спускается ниже, к груди. С мягкой силой сжимаю ее мягкое полушарие. Я тут же вспоминаю, какая она без одежды, как льнула ко мне в машине до того, как нам помешал долбаный лис!
У меня очень большие проблемы из-за Айлин Грэм. У нее, похоже, суперспособность втягивать меня в неприятности. И самая большая из них — она сама. Я просто не довезу ее до Глазго невинной.
— Ты считаешь меня наивной дурой, тебя бесит твое же влечение ко мне, но у меня тоже есть чувства. Как бы ты себя не обманывал, какие бы гадости мне не говорил, мы оба знаем правду, Торен МакФэлан.
Айлин пытается меня оттолкнуть, но я не отпускаю ее. Вдавливаю всем свои телом в машину. Тяжело дышу, вдыхая ее упоительный и нежный запах. Он осязает у меня в легких, растворяется в клетках, разбегается по венам и ударяет прямо в сердце, заставляя его биться чаще и гореть.
Я думал, что это легенды. Случалось, конечно, но не повсеместно. Если один союз из тысячи подобен этому состоянию — невероятное везение. Или проклятие — как у меня.
Барби создана для меня. Моя истинная — и я с трудом, но перевариваю это. Иначе не объяснить ни мою реакцию, ни реакцию зверя, который с каждой секундой становился все сильнее — я чуть не обратился здесь, прямо на парковке. Людей не много, но они есть.
Я не смогу отказаться от Айлин. Даже если мы совсем не подходим друг другу. Даже если нам обоим грозит серьезное наказание. Потому что жить без нее, отдать ее другому — хуже всех наказаний. Я понял это, стоило другому мужчине коснуться ее.
— Меня все считают неспособной ни к чему, пустоголовой дурой, и ты тоже, Торен. Я думала, ты видишь в людях большее, чем внешность…
Она плачет, а меня выносит от ее слез. Она же светлячок. Смеющаяся, почти не знающая страха Белоснежка — не меньше. А плачет из-за меня. Урода, усомнившегося в природе ее чувств.
— Айлин… — зову ее, отодвигаясь. Наши взгляды встречаются. Я отпускаю ее ногу и вытираю ее слезы с лица. Да, я, Торен МакФэлан, успокаиваю плачущую девушку, потому что эта девушка — моя. Пора привыкать, кажется, хотя меня и бесит это! Хотел бы я, чтобы Барби была моей истинной?
