Барби для Волка. Оборотни Глазго - страница 36

Но ведь даже деньги не спасают от безвкусицы, а у Торена с этим все в порядке. Особенно мне приходится по душе гостиная, с разноуровневой мягкой мебелью и пуфами, современной техникой и регулируемым освещением. Но самым очаровательными оказываются детали — брошенная недочитанная книга на кофейном столике, мольберт в углу — на нем стоит полностью законченная картина. С виду — дорогая, но непонятная мне мазня, с красивым сочетанием цветов. Наверняка куплена на аукционе. Нестандартное и модное решение для интерьера, потому что на стенах картине места нет — панорамные окна с видом на Глазго занимают половину пространства, а остальная половина завешана полками с книгами. Торен очень много читает. Вопрос, когда он это успевает? И мне это импонирует. Мужчина красив не только внешне, но и с мозгами у него полный порядок — не часто такого встретишь.

На одной из полок нахожу фотографии. На самой большой — мой Волк в окружении людей его возраста в каком-то уютном доме у рождественской елки. Задорная маленькая девочка, лет пяти, на руках у Торена. Интересно. Это его семья? Кто эти люди? Рядом с ним мужик, огромный просто, даже Торен изящный в сравнении. Не похожи внешне совсем.

Я не могу удержать зевок. Потягиваюсь. Время уже близится к утру и мне было бы неплохо поспать, хоть немного. Позже попробую бсудить с Тореном возможность предупредить отца о том, что я в безопасности. И поговорить хотя бы.

Нахожу просторную гардеробную. Не такую, как у моего отца. В той царил вечный хаос, у Торена же каждая вещь лежит на своем месте. Ни одной мятой рубашки. Все отглажено и отпарено. Футболки лежат одна на другой в форме идеального прямоугольника. Возможно, домработница Торена страдает особым педантизмом, но я подозреваю, что это сам по себе Торен такой. Когда его выводишь из себя, или с намеченного пути, он бесится, возмущается и злится. Не любит терять контроль вообще никогда.

А я… я его как раз этим и раздражаю. Он не может сопротивляться мне и чувствам, вспыхнувшим между нами.

Беру верхнюю серую футболку из стопки — эти явно для дома.

Раздеваюсь до трусов, надеваю футболку, радуясь прикосновению мягкого хлопка к телу.

Не могу сказать, что тону в ней, как пишут в женских романах, на которые я в последнее время подсела. Торен широкоплечий и массивный, но и у меня грудь с попой имеются. В общем. Сидит, как надо, прикрывая трусы. Просторная да, но не более. Жаль, у меня нет расчески и я не могу стереть косметику. Надеюсь, что утром в душе приведу себя в порядок. А сейчас — спать! Срочно!

Конечно, я ложусь в кровать Торена. Не буду же я спать отдельно от него?

Сама в шоке от себя, закутываюсь в одеяло и думаю — все и так уже решено. Какой смысл прятаться, разыгрывать из себя наивность. Конечно, я бы не отказалась от настоящих свиданий с Тореном, но… мне и без них с ним хорошо. Я не хочу уходить от него. Мечтаю быть рядом все время.

— Лин, ты рассуждаешь, как повидавшая все женщина, — ворчу себе под нос, и быстро погружаюсь в крепкий сон.

Мне снится море. Наше, северное, холодное. Хотя, может, и неплохо было бы разок слетать куда-нибудь в тропики. Но я ни разу в жизни не покидала Шотландию, и холодный ветер с залива, пробирающий до костей, соленый морской воздух, крики чаек, рыбацкие судна на горизонте — наиболее привычный пейзаж для меня. Кажется, я где-то на острове Скай. Я завернута в теплый плед, в моих руках горячий чай, а может, и что покрепче. Меня за плечи обнимает Торен и счастливо улыбается, а я смотрю, как из моря выходит прекрасная девушка. Ее платье переливается и блестит, а шлейф словно продолжается в морских волнах. И она очень похожа на меня! Но… внезапно Торен начинает меня толкать, а светлый день меркнет, погружая меня в полную темноту. Мне страшно. Мне очень-очень страшно.