– Что такое смерть? – думала Лаис, много позже идя по коридору и неся подсвечник с тремя свечами. «Что такое смерть, которая отбирает у нас близких людей, навсегда меняет жизнь? Это воздаяние, говорят святые отцы, рай для праведников и ад для грешников, вечное блаженство для одних и неизбежные муки для других, – но все это есть и на земле». Пока был жив Роберт, Лаис обитала в раю. Когда его не стало, ей показалось, что к ней вплотную придвинулся ад. Такой заурядный, бытовой ад, в котором вроде бы все как обычно, и вместе с тем нужно заставлять себя двигаться и дышать.
Детей отправили наверх в десять, и они должны уже давно спать. Лаис зашла в комнату Тамины: дочурка мирно посапывала. Затем графиня открыла дверь спальни Джерри и замерла на пороге.
Слабо горела масляная лампа, Джеральд спал, а рядом с ним, в кресле, уронив на колени открытую книгу, сидел Фламбар. Он тоже спал. На короткий, пронзительно обжигающий миг Лаис показалось, что рядом с Джерри находится Роберт – муж любил вот так засиживаться у сына в комнате и, бывало, дремал в кресле. Тогда приходилось будить его поцелуем.
Мгновение прошло, и Лаис снова смогла дышать. Она осторожно вошла в комнату, поставила подсвечник на стол и приблизилась к креслу. Книга на коленях Фламбара оказалась сборником восточных сказок, одной из любимых книжек Джерри. Как Энджел ему эти сказки читал – шепотом, что ли? Покачав головой, Лаис всмотрелась в лицо Фламбара. В полутьме его черты заострились, под глазами легли темные тени, а полуразвязанный платок на шее сполз вниз, открывая… что открывая?
Лаис внимательно присмотрелась и отшатнулась, коснувшись пальцами губ. Помедлив минуту, она придала своему лицу безразличное выражение и негромко окликнула:
– Мистер Фламбар!
Он открыл глаза мгновенно, будто не спал, и поспешно поднялся.
– Миледи.
– Вы читали Джеральду сказки? – она кивнула на книгу.
– Мастер меня попросил. – Энджел коротко кивнул в сторону спящего Джерри.
– Вы не обязаны были это делать, – мягко произнесла Лаис.
– О, – коротко отреагировал Фламбар, – но мне было приятно.
Что ответить на это, Лаис не знала, и потому махнула рукой, отпуская фехтовальщика.
Уже много позже, лежа в постели и отчего-то не смыкая глаз, хотя ночь уже шла на убыль, Лаис размышляла: может ли она позволить, чтоб ее сыну сказки читал тот человек, на шее которого под платком виден явственный след от веревки?..
– «Quarte»[1]! – доносилось из фехтовальной «классной комнаты», усыпанной осенними листьями. – Мастер Джеральд, ну что же вы делаете? Разве вы не видите, как показывает мистер Фламбар? Мне стыдно, Энджел, что мальчик этого не усвоил. Я ведь учил его…
– Не терзайтесь, Жюль, – отвечал негромкий голос. – Мастер Джеральд, встаньте в позицию правильно. Рука на уровне талии, острие направлено в лицо противнику. Я для вас высоковат, но все же постарайтесь.
Лаис тихо остановилась под сенью яблонь, скрытая ветвями и пожелтевшей листвой. Темно-золотое платье графини, надетое в ожидании визита подруг, давало надежду, что учителя и сын не заметят ее; хотелось тихонько понаблюдать за ними.
Месье Венар сидел в неизменном кресле, укутав ноги пледом и внимательно наблюдая за коллегой и воспитанником, а Фламбар и Джеральд застыли друг напротив друга. В правой руке каждый держал рапиру, в левой – кинжал.
– Показываю еще раз, – вполголоса говорил Энджел. – Парирование нижней «quarte». – Он медленно двинулся. – Ответный удар в «seconde»
