– Сам-то веришь в ту ерунду, которую на ходу сочиняешь? – Пернатая усмехнулась. – Вот и мы не верим. Я буду убивать Барсов вместе с остальными, так что прошу отстать от нас. А то снежками и я кидаюсь вполне метко…
Ребята расхохотались на публику, но после первого снежка, удачно угодившего негласному лидеру прямо в лицо, их боевой настрой как-то поутих. Мальчишки сами собой разбежались, кто куда, потеряв всякий интерес до девушек.
– Ты в порядке? – прошептала Волика, и, получив молчаливый кивок в ответ, немного успокоилась. Эти выскочки всегда искали, кому бы ткнуть носом их происхождением.
Все роды Пернатых в племени были равны, но лишь условно. Небольшие преимущества у определённых родов всё-таки были. Это зависело как от дара, который чаще всего передавался по крови, так и от «знатности» – приближённости кого-либо из родственников к самым элитным отрядам воинов-Крылатых. Деревней управляли именно они. Никто не был против подобной системы, но воробьям сильно не повезло: дурная репутация отца Волики и Ворины принесла свои плоды, и теперь с представителями их рода мало кто считался. Воробьи в племени в целом были большой редкостью, ещё и вышло так, что никаким примечательным даром они не обладали.
Вонола, к примеру, имела нечто среднее между способностями к врачеванию и защитой. Когда-то она хотела попасть в ряды Крылатых, но после смерти брата-близнеца забросила всякие стремления примкнуть к элите племени. Погибший Вонорель владел умением почти мгновенного исцеления сородичей, поэтому до того, как Пернатый сошёл с ума, Крылатые ценили его дар и часто звали с собой в отряды. О способностях матери Волика не знала ничего; впрочем, о ней в принципе известно было мало. Если облик отца она могла восстановить в своей памяти по крупицам, то маму не помнила совсем, а тётя рассказывала о ней редко и с большой неохотой.
Сёстры зашли в дом Мудрых одна за другой. Внутри их встретил просторный зал, сплошь усеянный длинными лавочками, выставленными рядами одна к другой. На них шумными кучками располагались все Пернатые от мала до велика. По большей части это были подростки возраста Ворины, дар которых норовил пробудиться уже в ближайшее время. Поменьше собралось маленьких детей: тех сюда привели неравнодушные родители. Нестерпимый гам стоял именно из-за младших. Взрослые всеми силами пытались утихомирить ребят, но в силу возраста дети их, конечно же, почти не слушались.
Среди них Волика смотрелась слишком большой, чтобы слиться с младшими подростками, и слишком маленькой, чтобы примкнуть к обществу родителей. Она неудачно застряла где-то посередине и смотрелась в толпе белой вороной. Большинство ребят её возраста свой дар уже заполучили и закономерно покинули родные дома, став учениками старших соплеменников. А вот сила внутри Волики не желала пробуждаться.
Они с сестрой с трудом отыскали свободные места и наконец примостились на одну из лавочек. Прибежавшие в последний момент Пернатые суетились в надежде найти желанное место до того, как рассказ начнётся. Волика наблюдала за их паникой сквозь сдержанные смешки: до чего же уморительная картина спешки!
В зал вошли двое Мудрых, и тут же воцарилась тишина. Девушка задержала дыхание, приготовившись слушать.
Мудрыми называли Пернатых в преклонных годах, которые пережили на своём веку немало испытаний. Таких было совсем немного, около пяти на всю Речную деревню, и племя уважало их за безграничный опыт, который старцы переняли за свою долгую жизнь и теперь охотно делились им с молодыми Пернатыми. Пожалуй, в некоторых вопросах слово Мудрых превышало по значимости даже слово Крылатых.
