– Звучит жутковато, вам не кажется – огрызнулась Меланья.
– Не обязательно, может быть ты, встретишь там свою судьбу – подхватила Наташа.
– Вы что сговорились? – укоризненно взглянула на подруг Меланья – я как ни будь дома проведу этот праздник, без экстрима.
– Вот! Вот! Арская, в тебе погас дух авантюризма и в этом твоя проблема, ты стала скучной, серой, офисной мышью! – заявила Света
– Кто? Я? – оглядела подруг Меланья – вы все думаете, что меня пугают перемены? – усмехнулась, покачав головой
– А ты хочешь нам сказать, что нет? – спросила Ира
– Ладно, раз вы так настаиваете, от перемены мест, вряд ли что-то случится, я согласна, поеду на твою дачу – кивнула – нашли серую мышь – возмутилась, надув губы.
– Ой, девочки, давайте еще по бокальчику! – воскликнула Ира. – За любовь! Чтоб каждая из нас в этом году встретила свою половину!
– За любовь! – чокнулись все, а Меланья подумала, что, может быть, идея с дачей не такая уж и плохая.
Войдя в пустую квартиру, щелкнув выключателем, в прихожей, где до сих пор стояла та же старая вешалка, которую она помнила с детства – массивная, из темного дерева, с потертым зеркалом. Сняв пальто, Меланья, машинально провела рукой по стене – здесь раньше висели фотографии. Отец любил фотографировать, у него была целая коллекция снимков их семейной идиллии. Потом фотографии стали появляться реже, а после развода и вовсе исчезли.
На кухне Меланья поставила чайник и присела на подоконник – любимое место с детства. Отсюда открывался вид на заснеженный двор, где когда-то была детская площадка, а теперь парковка.
"Мила, детка, прости, но так будет лучше для всех," – вспомнились слова отца в день, когда ее мать собирала вещи в чемоданы. Она тогда не плакала, только крепче сжала кулаки и кивнула, в девять лет она уже понимала, что бесконечная ругань, приводит семью к краху.
Чайник щелкнул. Меланья достала старую чашку – единственную вещь, которую забрала из родительского дома, когда уходила в общежитие. Простая белая чашка, с отколотым краешком, но именно из нее, папа поил ее чаем с малиновым вареньем, когда она болела.
Появление отчима изменило все. Успешный бизнесмен Андрей Степанович любил порядок во всем: в делах, в доме, в отношениях. А непослушная падчерица, которая постоянно спорила и задавала неудобные вопросы, в этот порядок никак не вписывалась и всегда была лишней.
"Меланья, ты должна понимать – теперь все будет по-другому," – говорил он, восседая во главе стола. – "В моем доме свои правила и ты обязана подчиняться, иначе…"
Общежитие стало спасением. Там была свобода, подруги, первая любовь, первые разочарования. А потом началась взрослая жизнь, поиски работы и неожиданный звонок от нотариуса, сообщивший о смерти отца…
Меланья вздохнула и пошла в спальню. На прикроватной тумбочке стояла фотография – единственная, которую она оставила. На ней они с отцом в парке, ей лет пять, она на его плечах, оба смеются. Это было до всего: до развода, до отчима, до отчуждения и пустоты.
Забираясь под одеяло, она подумала, что, может быть, предложение Светы – это знак. Может, стоит взять паузу, уехать на эту дачу, побыть наедине с собой, со своими мыслями…
"В конце концов," – подумала она, засыпая, – "хуже точно не будет, за то на свежем воздухе проведу выходные."
