Если честно, раздумывала я недолго, приключений в моей жизни не водилось, а тут вдруг такое: откажусь я, и что? Буду читать Хемингуэя, сидя у окна, ходить на пляж и мечтать о Париже, слушать сетования подружек, что вот, мол, лето кончится, еще один год из жизни долой, а он так ничем и не порадовал.
– Ну… – нетерпеливо сказала Катька, ухватив меня за руку. Я сглотнула и решительно ответила:
– Я согласна.
Следующие два часа мы занимались моим внешним видом. Сестрица покрасила мне волосы, после чего занялась прической и макияжем, строго-настрого запретив мне смотреть в зеркало, пока она не закончит. Когда же мы наконец вышли в прихожую и замерли возле большого зеркала, я была потрясена: как много все-таки значат тряпки, прическа и макияж. В первое мгновение меня ошарашил даже не тот факт, что я так похожа на Катьку, а то, что совершенно не похожа на себя.
– Господи, – пробормотала я и стала разглядывать свое отражение в зеркале. Конечно, сходство с сестрой не было полным, но, как правильно заметила Катька, мне ж не в тыл врага идти, и кому вообще надо меня разглядывать.
– Я там особо не распространялась, что у меня есть сестра, – заявила она. – Так что никому в голову не придет сомневаться, что это я собственной персоной сижу в кабаке. А ты не испытывай судьбу, показалась минут на десять и сматывайся. Главное, чтоб мымра была уверена: я в городе.
– Понятно, – кивнула я и поинтересовалась: – Когда мне приступать?
– Сегодня. Я тебе билет на автобус купила.
– А ты?
– А я у тебя переночую и завтра на Канары. Позвоню своему, и он приедет за мной. – Это меня слегка смутило, и я задала еще один вопрос:
– Ты на чем приехала?
– На автобусе, – не моргнув глазом, ответила Катька. Я едва не брякнула: «Чего ты врешь?», потому что своими глазами видела, как сестрица выходила из роскошной тачки. Но я тут же себя одернула: Катька и в самом деле могла приехать на автобусе, а уж потом остановила машину… Поэтому водитель и отбыл, не став ее дожидаться. – Вот мой паспорт… на всякий случай.
– А как же ты без паспорта? – удивилась я.
– У меня загранпаспорт имеется, этого вполне достаточно. Вот деньги. В паспорте мой адрес, а вот ключи. А теперь садись, я тебе кое-что покажу и кое-что растолкую. – Катька извлекла из своей сумки пачку фотографий и разложила их на столе. – Эта гнусная морда – Юрий Павлович, хозяин нашего притона. Ты с ним особо не церемонься, почувствуешь, что ситуация напряженная, говори: «Да пошли вы все», и двигай дальше. Главное, не очень базарь с общественностью, потому как наших дел ты не знаешь, брякнешь чего и кто-то особо умный заподозрит, что тут нечисто. Прикинься пьяной или скажи, что зубы болят.
– Ты ж говоришь, что в твоем кабаке мне надо появляться по вечерам, да и то минут на десять. Что ж, за это время мне сто вопросов задать успеют?
– Нет, конечно. Тем более что я сама вопросы не задаю и чужие не приветствую. На всякий случай сообщаю… Мало ли что.
Катька продолжила инструктаж, а я хоть и была занята поглощением информации, все же слегка удивилась: ни о ком из своих многочисленных знакомых сестрица не сказала доброго слова.
– Слушай, а у тебя друзья есть? – не выдержала я.
– У меня? – хмыкнула Катька. – Пруд пруди. Только это такие друзья… баб остерегайся. Бабы приметливее мужиков, могут заподозрить. И еще. В наш кабак приличные люди не ходят – решишь с кем закрутить любовь, дождись меня. Все ясно?
