– В чём ты пытаешься меня убедить? Что я должен оставить тебя в покое? Не дарить цветов, не просить о встречах?
Да. Именно в этом я и пыталась его убедить. И прямо сейчас внезапно поняла, что буду страдать, если он послушается. Я склонила голову, стараясь унять волнение, но Гаяр, похоже, принял этот жест за подтверждение.
– Этого не будет, – твёрдо сказал он. – Я не могу. Я не отступлюсь. Это исключено. Я готов на всё, чтобы быть с тобой рядом.
Моё сердце радостно скакнуло, а с губ сорвалось:
– Упрямый мальчишка! – но голос звенел счастьем.
Гаяр усмехнулся и повернулся ко мне всем корпусом, пристально разглядывая мой профиль, что прорисовывался сквозь тонкую ткань благодаря пронизывающим её солнечным лучам.
– Почему ты скрываешь лицо? – спросил молодой человек проникновенным голосом.
– Так надо.
– Ты прячешься от кого-то? Кто-то тебя преследует?
Я отрицательно качнула головой.
– Тогда, значит, твоё лицо обезображено чем-то? Шрам? Родимое пятно? Врожденная деформация? Со всем этим можно справиться… Я помогу тебе, я сделаю всё, что угодно: заработаю денег на операцию, найду самого лучшего врача – только доверься мне!
– Вы всё-таки ушли от родителей и стали работать… программистом? – удивилась я, так и не опровергнув второе предположение.
– Нет. Пока ещё не ушёл, но я не беру денег у отца, если не считать того, что живу в его доме.
– И все эти цветы…
– Я купил на свои скромные доходы от программирования, – кивнул Гаяр.
Я ахнула и прикрыла ладошкой рот прямо через ткань:
– Должно быть, я совсем вас разорила!
Молодой человек улыбнулся и протянул свою руку к моей:
– Можно?
Я глянула на его широкую ладонь и крупные, но аристократически ухоженные пальцы и осторожно коснулась их своими: к счастью, на этот раз я не забыла снять кольца, по которым меня можно было бы опознать. Рука Гаяра слегка дрогнула от моего прикосновения, но сразу вслед за тем он взял в плен мою – бережно, но крепко – и мягко погладил её, отчего по моему телу побежали мурашки, а дыхание сбилось.
Это продолжалось целую вечность: он нежно потирал мою ладонь и пальчики, а у меня кружилась голова и мысли разбегались в разные стороны, и не было никакой возможности собрать их обратно. Сердце то останавливалось, то пускалось вскачь, кровь приливала к лицу и покалывала губы – приходилось прикусывать их, чтобы не так сильно щипало. Меня бросало в жар, и я положительно не могла остановить это безумие, потому что… не хотела. Я хотела, чтобы оно продолжалось бесконечно… но Гаяру явно хотелось большего. Он привстал на колено, а потом наклонился и поцеловал тыльную сторону моей ладони. Тут я наконец пришла в себя и отняла руку. И отвернулась. Мне было стыдно за свою слабость.
– Нет, – покачал головой Гаяр, – у тебя нет никаких уродств, я вижу это. Скажи, от кого ты прячешься?
– От вас, – это была чистая правда. В данный момент я пряталась именно от него.
– Но зачем ты надеваешь никаб, когда поёшь в клубе? Потому что это неприличное заведение? Тогда почему ты не поёшь в приличном?
– Дядя Хасан – мой… родственник, – пробормотала я ложь, которую мы с директором придумали для посетителей, чтобы не вдаваться в подробности.
– Всё равно не сходится, – покачал головой Гаяр. – Зачем тогда никаб? Скажи! Твои родители не знают, что ты выступаешь там?
Я вздрогнула и вскочила на ноги. Он подобрался слишком близко к моей тайне, нужно было немедленно прервать разговор. Гаяр тоже поднялся и повернулся ко мне.
