– Как вы все это доставляете?
– На осле. Держи свой ужин, мастер Обжора.
– Сама-то не поешь?
– Нет, говорю тебе, кусок не лезет в горло. Но раз мы так удачно избавились от проклятого выжиги, нелишне хлопнуть по глотку.
Ванора налила сидра себе и Джориану и залпом осушила свой кубок.
– Раз ты так смертельно ненавидела Ритоса, – поинтересовался Джориан, – чего ж не пробовала удрать?
– Говорю тебе, он умел возвращать беглецов ворожбой.
– Но если б ты в один прекрасный вечер дала деру, когда старый оборотень завалится спать, то к рассвету он бы уже не мог тебя достать своими заклинаниями. Сама ведь говорила, что тропы знаешь.
– Не могла я одна сунуться в эти дебри, да еще ночью.
– Почему не могла? На того, кто держится молодцом, леопард не нападает.
– А вдруг мне попался бы ядовитый гад?
– Ой, не могу! Ядовитые гады водятся в долине, а гигантские гады попадаются только в мальванских джунглях; здесь, в горах, таких нет, здешние гады мелкие и безвредные.
– Ну и пусть, я все равно ужас как змей боюсь. – Ванора снова хлебнула вина. – Хватит о них, у меня при одной мысли об этих тварях кровь в жилах стынет.
– Ладно, – сказал покладистый Джориан. – Кузнеца будем хоронить?
– Обязательно, и могилу разровняем, а то лешие наткнутся на труп в кузне.
– Надо заняться этим поскорее, хоть подлец и не заслуживает похорон.
– Ритос не был законченным злодеем, по крайней мере он никогда не делал поступков, которые считал дурными. – Ванора икнула. – Надо отдать должное, хоть я и ненавидела его всеми печенками.
– Твой кузнец чуть меня не убил за то лишь, что я прознал, как он мечи кует. Ежели это не подлость, я вообще не понимаю, что ты считаешь преступлением.
– О, люди для него были пустое место. Его интересовало только искусство ковки мечей. Ничего ему было не надо: ни богатства, ни власти, ни славы, ни женщин. Одно было заветное желание – сделаться величайшим оружейным мастером всех времен. Эта мечта его так захватила, что вытеснила все человеческие чувства; никого он не любил, разве что к бесенку Иксусу был немного привязан.
Она снова жадно отхлебнула из кубка.
– Хозяюшка! – не выдержал Джориан. – Ежели ты надерешься на голодный желудок, дорогу в лесу не найдешь.
– Не твоя забота, пить мне или не пить! – взвизгнула Ванора. – Следи за своими делами, а в мои не суйся.
Джориан пожал плечами и занялся едой. Он отдал должное разогретому жаркому, заел его краюхой хлеба, половиной капустного кочана, пучком лука и яблочным пирогом.
– Зачем тебе понадобилось выпускать Зора? – спросил он Ванору.
– Во-первых, это чудище меня любило, а любви мне здесь чертовски недоставало. Похотливые молодцы вроде тебя в счет не идут – лопочут о любви, сами же только и думают, как бы тебе свою штуковину засадить. Невмоготу мне было думать, что Ритос принесет его в жертву своей дурацкой страсти.
Во-вторых, я… мне нравилось вредить Ритосу, ненависть свою тешить. Ну и потом, я сбежать хотела. Не умри Ритос, мне б здесь до конца дней куковать. Вот уж был весельчак, что твой гранитный валун. Колдуны живут дольше нас, смертных; я бы поседела и скрючилась от старости, а он бы меня пережил. Я не смела на него напасть, даже на сонного, – бесенок все время был начеку. И бежать не смела, я уж говорила почему. Ну, я и решила: стравлю-ка вас двоих, может, и удастся удрать в суматохе.
– Тебе не пришло в голову, что я, ни в чем не повинный человек, могу погибнуть в этой потасовке?
