– Дымина и Павлова, – не задумываясь, ответил Смирнов.
– Одобряю и понимаю, – согласился Петрович. – Сегодня выясню, сколько мест на теплоходе свободно, и тогда, может, втиснем еще кого-нибудь. Вам троим уголок найду в любом случае.
Смирнов умолчал о том, что, по его мнению, жертвой может быть не один из сотрудников лаборатории, а все. Конечно, если это так и убийца среди них, то рано или поздно его можно будет вычислить методом исключения (в самом крайнем случае). А вот если он просто плывет тем же рейсом, то дело труба. Тут можно рассчитывать только на то, что его удастся взять с поличным, потому что уследить за двумя с лишним сотнями пассажиров плюс команда нереально. Даже если наводнить теплоход полицейскими, а в распоряжении Смирнова будут всего несколько оперов.
Вскоре Петрович позвонил и сказал, что на «Фаэтоне» нашлось всего два места, да и то лишь благодаря тому, что Марухина убили.
– Так что придется взять кого-нибудь одного, – пояснил он.
– Возьму Дымина, – решил Смирнов.
– Лады. Билеты получишь у меня завтра утром. Часов в десять приходи. Заодно все обсудим.
Поговорив с начальником, Смирнов набрал номер Тарского.
– Это старший лейтенант Смирнов, – представился он. – Как дела?
Тот крякнул.
– Пока никак. Никто ничего не видел. Ни человека, ни «Волгу».
– А на трассе проверяли? Может, ее тормозили?
– Проверяли, – хмуро буркнул Тарский. – Не тормозили. И нигде на шоссе она не останавливалась.
– Плохо, – констатировал Смирнов.
– Угу.
– Ладно, спасибо.
– Да не за что. Если что всплывет, сообщим.
Затем Смирнов позвонил Павлову.
– Снова я, – сказал он. – Новости есть?
– Есть. Я уже сам тебя набрать хотел, да ты меня опередил.
– Выкладывай.
– Про алиби читателей, любителей Голема, пока ничего не скажу. Это дело не на два часа. А вот что я узнал насчет канистр. Криминалисты говорят, что это не канистры.
– В смысле?
– Это пластиковые бутыли для хранения реактивов. Причем конкретно в этих хранится спирт. Технический, девяностошестипроцентный. Вместо пробки вставляют сифон и нацеживают столько, сколько нужно.
– И что, в них действительно был спирт?
– Ага. Более того, криминалисты взяли немного глины из карьера, где преступник уничтожал следы, и сделали анализ.
– И?..
– В карьер вылили не воду, как мы думали вначале, а спирт.
– И это удалось определить?
– Ну да.
– Я думал, он без следа испаряется.
– Я тоже так считал и спросил криминалистов. Они сказали, что четыре процента составляют примести. На хроматографе они легко определяются.
– Ясно. А где используется такой спирт? Вернее, где можно раздобыть бутыли вроде этих?
– В химической лаборатории.
– Серьезно?
– Ага. Ты тоже подумал о НИИ, где работал Марухин?
– Еще бы. Когда я там был, его коллеги обсуждали, что какие-то алкаши сперли спирт. Я тогда значения не придал, конечно. У нас в России, известно, прут всё, что плохо лежит.
– Иногда и то, что лежит отлично, – заметил Павлов.
– Ну да. Но теперь надо выяснить, в чем хранился спирт в НИИ. Я сейчас позвоню Бирюкову или Кушековой.
– Хорошо, удачи.
Смирнов набрал номер профессора.
– Здравствуйте, – произнес он, услышав его голос. – Старший лейтенант Смирнов беспокоит. Пара вопросов.
– Слушаю.
– Когда у вас из лаборатории украли спирт?
– Не знаю. В пятницу днем еще был.
– А когда обнаружили пропажу?
– Сегодня после обеда.
– А кто первым заметил отсутствие спирта?
– Бирюков. Он ему понадобился для какой-то реакции.
